– Эй! У меня кое-что для тебя есть. Можно тебя всего на секунду?
Тиммонс бросила через плечо извиняющийся взгляд.
– Я сейчас вернусь, – сказала она.
Рен открыла было рот для ответа, но подруга уже исчезла с Клайдом в ближайшем ответвлении коридора. Оставшись в одиночестве, Рен направилась к единственному в пределах видимости источнику хотя бы относительного спокойствия: широкому бару, где подавали напитки сразу несколько лакеев. Неприлично пить одной, но никаких других вариантов не наблюдалось.
Со стаканом в руке Рен прошлась по комнатам, стараясь избегать мест особо плотного скопления людей, и почти сразу же очутилась в студии, освещенной более мягко, чем остальной дом. К тому же здесь было значительно тише. Рен забралась в кресло в самом дальнем углу и принялась перебирать в памяти грехи Брудов. Она никогда не считала грехом богатство, но ведь известно, как эта семья скопила свое состояние. Жертвами их ненасытной жажды денег становились простые люди – такие, как ее отец. Они никогда не несли наказаний ни за одно свое преступление. В свете того, что Рен знала о Брудах, – а она очень хорошо умела искать нужные ей сведения, – все излишества интерьера особняка, говорящие о богатстве владельцев, особенно обращали на себя внимание.
На полках студии стояли исключительно первые издания – она специально открыла несколько книг, чтобы в этом убедиться. Везде на мебель были нанесены очищающие заклинания. На разложенных на диване подушках лежало заклятие удобства. Сквозь открытую дверь студии она видела ледяную композицию – Бальмерикская академия в миниатюре. Скаты ее крыш служили желобами для различных напитков. От двери доносилось воодушевленное скандирование – золотая молодежь Катора самозабвенно веселилась. Рен сделала глоток из стакана, но он не помог уменьшить раздражение.
Лакей положил ей в напиток три кубика льда, и теперь она наблюдала, как они превратились в тройку танцующих балерин. Она поднесла стакан к ближайшей лампе. Напиток играл, но пузырьки не мешали ей увидеть, как заклинание началось заново. Маленькие балерины кружились на дне стакана. Рен восхитилась их синхронными прыжками. Однако даже изящный танец балерин ее раздражал, ведь она знала, что он стоил примерно половину ее месячного магического пособия.
Подняв глаза, она вдруг пересеклась взглядом с высоким парнем из ближайшей к ней компании. Она почти сразу же узнала его: Мэт Талли, красный от выпивки. Он широко улыбнулся и, чуть помешкав, направился к ней.