– Как я тебе уже говорила, мой отец недавно умер. По версии следствия – сердечный приступ. Но следователь обмолвился, есть подозрение, что он хотел покончить с собой, чтобы избежать обвинений в убийстве. Я уверена, ничего такого он не совершал, и я намерена это доказать. Как ты, наверное, догадываешься, мне нужен помощник. Кроме тебя, не знаю никого, кто бы так здорово разбирался в тонкостях расследования преступлений, – постаралась подольститься я. Расслабленная поза и некоторая показная отрешенность моего собеседника говорили о том, что передо мной все тот же выпендрежник. А они всегда рады лести.
– Твоя попытка воззвать к моему тщеславию, конечно, похвальна, но меня немного настораживает твоя уверенность в невиновности отца. Давай по порядку, с чего следствие решило, что он мог покончить с собой, и почему ты решила, что это не так?
– В начале июня мы собирались ехать рыбачить на Волгу. Папа очень ждал эту поездку, даже удочки новые купил. Ну не мог он, понимаешь. Не знаю, насколько это важно, но в последние дни отец был какой-то дерганый. А неделю назад кого-то увидел на улице и бросился догонять. Вернулся минут через десять и сказал, что обознался. Я тогда не обратила на это внимания, но сейчас все это выглядит совсем по-другому. А еще папу обвиняют в каком-то ужасном ритуальном убийстве… – Я замолчала, ожидая реакцию собеседника, но, похоже, Егора не напугали мои слова. Напротив, он выпрямился, и лицо его стало очень внимательным.
– Ты можешь выключить эмоции и пройтись четко по фактам? – остановил меня Егор.
«Отключить эмоции» – легко ему говорить!
– Хорошо. Но я и сама почти ничего не знаю. Два года назад в Подмосковье произошло убийство семьи писателя Иволгина…
И я подробно рассказала все, что услышала от Мамедова. И про испачканную кровью рубашку, и про обряд, и про таинственного подражателя, который воплотил в жизнь безумную идею Иволгина.
– А главное – поза, в которой я нашла папу, и ужас в его глазах. Он не мог сам так лечь, ровно по струнке, и взгляд – он был чем-то напуган. Папа лежал на диване в зале, на нем была рваная, вся в грязи и бурых пятнах рубашка. После того как сделали анализ улик, его обвинили во всех этих подмосковных убийствах. Следователь сказал, что на папиной рубашке нашли следы крови жены Иволгина и волосы его дочери. Они считают, что по двум эпизодам вина отца уже доказана. Ты же знаешь, как это бывает, свалят на него эти преступления и закроют дело. Им премия, а моему папе позор. Егор, а вдруг отец увидел тогда на улице настоящего убийцу? А потом тот пришел к нам домой. Ты просто не видел выражения лица папы. Его обуял настоящий ужас!