Повинуясь какому-то темному любопытству, Арина подошла к одному из шкафов белоснежного мебельного гарнитура. Открыла дверцу, увидела пластиковую коробку, в которую были свалены лекарства. Активированный уголь, жаропонижающее, порошки от простуды и гриппа, большая пачка презервативов – обычная аптечка молодого мужчины, который ничем особенным не болеет.
Другой шкаф. Одежда, немногочисленная, но хорошая, вся аккуратно размещенная на вешалках. Запах дорогой туалетной воды и чего-то сухого – должно быть, птичьих перьев. Арина никогда не нюхала птиц.
Она выдвинула одну из полок и увидела какие-то тетради, прозрачную папку с платежками за квартиру, старую фотографию – из тех, где люди сидят на фоне ковра, а глаза у них серые с ярко-красной точкой зрачка. Мальчик лет десяти и светловолосая девочка, его ровесница – голубые банты были больше ее головы. Девочка улыбалась, держа в руках пеструю коробку с подарком, мальчик сидел с важным видом, как взрослый, словно подарил подруге то, о чем она давно мечтала, и теперь радовался ее радостью.
Арина плохо разбиралась в детях и их возрасте и уж точно не смогла бы сопоставить детскую фотографию со взрослым человеком – и сама удивилась, узнав Филина.
Обычно старые фотографии лежали в альбомах, таких же старых и никому не нужных – почему же тогда Филин хранил эту фотографию вот так, отдельно?
Арина осторожно задвинула полку обратно и отошла от шкафа.
Что-то подсказывало, что Филин не обрадуется, если узнает даже не то, что она рассматривала его вещи – что нашла эту фотографию.
***
Новгород, 2003 год
Темнота в подвале была не просто отсутствием света – она была живой, вязкой, словно черная смола, заползающая в легкие с каждым вдохом. Влад щурился, пытаясь разглядеть хоть что-то, но даже контуры собственных пальцев, которые он подносил к лицу, не выступали из беспросветной мглы. Рядом слышалось частое, поверхностное дыхание Лизы – она старалась не плакать, но предательские всхлипы все равно прорывались сквозь сжатые зубы.
Влад не помнил, сколько времени они провели в подвале. Может, год. Может, всего час.
– Давай в города, – прошептал он, упираясь спиной в холодную бетонную стену. Нужно было найти что-то, чтобы успокоиться хоть на минуту. Перестать захлебываться ужасом и тьмой.
– Я… я не помню ни одного города, – ответила Лиза, и ее плечо дрогнуло рядом с ним.