– Приготовиться, – командует капитан.
Аул и ещё несколько бойцов вжимаются сами в себя, чтобы отпружинить и рвануть по сигналу вперёд. На их плечи возложена опасная и ответственная работа. Нужно промчаться несколько сотен метров, точно изменить направление, пробежать ещё, поднять шум, занять позиции. Надо заставить противника поверить, что весь отряд рассредоточился по сторонам.
Чуть ошибёшься, направишь дуло немного в сторону, можешь зацепить своих. В этом мистически плотном покрове тьмы, под ударами адреналиновых приливов легко запутаться.
– Пошёл, пошёл!
Шестеро вскакивают с места. Трое отправляются бегом в одну сторону, трое в другую. Всё это время не смолкает вражеская пальба.
Всем остальным капитан командует прекратить стрельбу и затихнуть.
Нервы на пределе. План чёткий и ясный, но это не успокаивает. Если с той стороны продолжат бездумно молотить в воздух, то шальная пуля легко сумеет найти жертву. Смерть эта странная пелена не сумеет удержать.
В стороне начинают тарахтеть автоматы. Сначала слева, потом справа. Аул и остальные стреляют прямо на бегу.
Капитан обычно немногословен. Отвечает чётко и по делу. Коротко. Иногда даже слишком. Узнать, о чём он думает, получается нечасто.
Потому сейчас его слова выглядят слишком внезапными и необычными.
– Этот туман, – почти шепчет он.
Командир поворачивается к бойцам, собравшимся за спиной. Все ждут приказа, чтобы выстроиться в линию и пойти вперёд, прямо на противника. А быть может, прямо на пули.
– Мы должны слиться с ним. Стать частью этого тумана. Бесшумным, невидимым. Единым целым.
Сердца начинают биться легче. Надо всего лишь сделать шаг. Заставить себя пойти вперёд, когда прозвучит команда. Стоит поддаться страху, и он уже не отпустит. Победишь, и он больше не притронется.
Офицер первым встаёт из-за укрытия. Во весь рост.
– Действуем, согласно плану.
Он прикладывает к губам палец. С этого момента – ни звука. Только молчание. Ни шороха, ни слова, пока в мушке прицела не станут видны озадаченные и напуганные лица обездвиженных солдат противника.
Командир делает шаг. В плечо ему тут же ударяет что-то. Никто сразу не замечает. Несколько капель бьют паре солдат в лицо.
Сержант отирается, оглядывается, резко бросает взор на капитана.
Военный не произносит ни единого звука. Он застывает на несколько секунд. За это время рану на его плече, вернее, порванный китель, обагрившийся свежей кровью, замечают почти все. Командир только нахмуривается крепче и делает ещё один шаг вперёд.