– Не ври, – Дима сжал ладонью её грудь, ущипнул пальцем затвердевший сосок, и Диана тихо пискнула:
– Не люблю.
Она не могла признать своё поражение, хотя уже сдалась, когда её тело ответило на ласки таких желаемых губ и умелых рук. Признаться Диме в любви приравнивалось к разрушению того, что она строила все эти пять лет. У неё было два варианта: соврать ему и оставить всё, как есть, или признаться в своих чувствах, и тогда им придётся причинить боль Марине и Кириллу, которые этого не заслужили. Как бы приятна ни была Диане интимная близость с Димой, всё же она переборола себя и отстранилась от него, поправляя одежду и взъерошенные волосы.
– Дим, между нами всё кончено. Давай не будем совершать ошибку, о которой будем жалеть.
– Ты никогда не будешь моей ошибкой, Диана.
– Не нужно всё усложнять.
У входной двери дёрнулась ручка, а затем в замочной скважине повернулся ключ, и Дима выругался:
– Чёрт, это Марина!
Он поднял с пола рубашку и быстро накинул её на себя. Сердце Дианы от дикого волнения и стыда готово было вырваться наружу, громко стуча о грудную клетку. Она чувствовала себя преступницей, посягнувшей на чужое. Поэтому, когда в квартиру вошла Марина, Диана виновато опустила взгляд, стыдясь смотреть ей в глаза.
– Диана! Вы всё ещё здесь? – прощебетала она.
– Да, я как раз собираюсь уходить, – Диана пересилила себя, чтобы посмотреть на Марину. – Я оставила эскизы, чтобы Вы с ними ознакомились. Как будете готовы вынести свой вердикт – звоните.
Она поспешно вышла на лестничную площадку, вызвала лифт, чудом находившийся на её этаже, и, войдя во внутрь стала быстро нажимать на кнопку первого этажа, чтобы скорее скрыться из виду. Когда лифт повёз её вниз, Диана сползла по холодной стенке кабины и заплакала. Она научилась… научилась жить без него. Ей пришлось склеивать своё разбитое сердце, стирать себе память о его поцелуях и прикосновениях, забывать его любовь… И что в итоге? Встретившись с ним вновь, внутри неё всё заново разрушилось. Барьер, который она возвела против любви к Диме, трещал по швам, разрушался, и вот-вот в её сердце лавиной ворвётся любовь, которая снова принесёт страдания и боль.
Ей хотелось кричать, вырвать и выкинуть то, что она снова стала чувствовать к Диме, вот только это не так просто. Она вышла на улицу и подставила солнечным лучам мокрое от слёз лицо. Кожу стало приятно покалывать, и, успокоившись, Диана сказала сама себе: