Я слушала её, и сердце сжималось от ощущения, будто бы меня кто-то разрывает на куски. Внутри всё кипело, и одновременно я чувствовала странную смесь страха и любопытства.
– А что было с моими настоящими родителями? Почему меня отдали? – тихо спросила я.
Сестра посмотрела на меня с сочувствием.
– Мама говорила, что у твоих родителей были очень сложные обстоятельства. Они не могли о тебе заботиться, и потому ты оказалась в нашей семье. Но теперь, когда ты знаешь правду, ты можешь решить – искать их или оставить всё как есть. Главное – ты всегда будешь нашей семьёй.
Я почувствовала, что внутри меня зажглась новая искра – ощущение, что я не одна, что у меня есть сестра, которая знает всё и готова поддержать. Внутри появилось много новых вопросов, и я понимала: правда – это нечто очень важное. Я должна сама решить, что делать дальше.
Прошли годы. Мне уже тринадцать, и в нашей жизни появился новый человек – отчим. Он приехал после того, как мама решила изменить свою жизнь, начать всё заново. Но даже с его появлением внутри меня всё ещё таилась эта тайна, о которой я узнала тогда. Время шло, а вопросы не исчезали. Они словно прилипли ко мне, не давая спокойно дышать.
Мама всегда была сильной женщиной. Строгой, волевой, с твердым характером. В её взгляде – дисциплина и ответственность. В доме царил порядок, и все знали – с мамой лучше не спорить. Она требовала от нас самостоятельности, трудолюбия, ответственности. В её сердце всегда была твердая стена, которая защищала нас от всяких трудностей. Она любила меня и сестру, но при этом не позволяла слабости.
А сестра – наоборот. Добрая, мягкая, словно светлый луч. Её улыбка могла растопить любой лед. Она всегда была готова понять, простить, поддержать. Её доброта казалась бесконечной. Я часто слушала её истории, советы, она была для меня как тихий, тёплый свет в темноте.
Когда мне исполнилось тринадцать, в наш дом зашёл новый человек – отчим. Он был высоким, с суровым лицом, строгим взглядом. Не терпел пустых разговоров, слабости. Прошло несколько месяцев, и наши отношения не стали лучше. Скорее, наоборот.
Я чувствовала, что между нами растёт невидимая стена. Он был холоден, слова его – раздражённые, взгляд – осуждающий. Мне было трудно понять его поведение, и я всё чаще ощущала внутри протест и отторжение. Мы с ним постоянно ссорились – из-за мелочей или из-за серьёзных вещей. Он пытался навязать свои правила, диктовать, как мне жить, а я – сопротивлялась. Мне было неприятно слушать его суровые замечания. Особенно, когда мама, кажется, поддерживала его, оправдывала его строгость и даже упрекала меня за протесты.