Любой, кто помнит то время, подтвердит, что «Дворецкий» звучал чуть ли не из каждого утюга, что на радио, что по региональному телевидению, что в школах, отовсюду звучали ныне бессмертные строки: «С тобой замутим не по-детски, ты – шалава, я – дворецкий». Классикой поп-панка того времени стала и популярная сейчас среди рокеров старой школы «Мы сейчас их всех убьём» про нелегкую жизнь солдата, вернувшегося из Чечни с серьёзными ранениями и обнаружившего двух дудаевских боевиков с его женой в постели. После стольких-то лет, конечно, забавно вспоминать, как в интернете некоторые индивидуумы доказывали скрытый смысл третьего куплета, будто строчка «штыком ему отрезал хрен» значит не буквально то, что значит, а является отсылкой на редкую документальную передачу, в которой это действие привело чуть ли не к остановке сердца у ведущего, или что-то в этом роде. Господи, как давно это все было, страшно вспоминать…
Антон вернулся домой в очень приподнятом настроении, чуть ли не вприпрыжку. Хлопнул дверью, кинул со всей силы рюкзак в угол, начал задорно бегать по всем комнатам, весело похихикивая. Забежал на кухню, высунулся из окна, вдохнул в грудь свежего вечернего воздуха, потом открыл морозильник, достал оттуда замороженную котлету, откусил, кинул обратно в морозильник. Раздавил жука на полу. Побежал, оттолкнулся от стены – почти сделал сальто назад, немного не там приземлился, где надо. Потом упал на ковёр в одной из комнат, громко засмеялся. Пару минут полежал и, наконец, уснул.
Проснулся около трёх часов ночи. Дома никого не было. Антон медленно встал. Немного болели коленки. Включил в комнате свет. Оглянулся. Никого не было, разве что дома был бардак.
Неспешно прошёлся по квартире. Чем-то пахло. Запах сначала напомнил Антону крепкое пиво, а через пару секунд исчез.
Подошёл к газовой плите, повернул конфорку, поджёг, поставил чайник с водой. В чайнике было воды совсем чуть-чуть, на две кружки, зато он был цельнометаллический. С одной стороны – надёжно, пластик не поплавится, с другой – брать неудобно, надо каждый раз полотенец какой-нибудь доставать или чего-то в этом роде.
Антон минут пять сидел на кухне на полу и втыкал в окно. За окном было темно. Почему-то Антону казалось, что с ним кто-то разговаривает из-за окна, но слов было не разобрать, потому что язык был не русский, не английский, а вообще какой-то нечеловеческий. На пятом-то этаже кто разговаривать с тобой станет?