– Подумай, Миша, этот брак навсегда сделает тебя обеспеченным человеком, – увещевал его отец. – Ты же знаешь, сколько у нас долгов. Одно лишь имение в Гатчине после моего брата и осталось. Так и то, дом ремонта давно требует. И мать надобно бы на воды отправить. Кашель у неё сильный.
Очнулся наш «декадент и романтик» лишь тогда, когда прошло венчание, и отгремела своим чуть диковатым и чужеродным весельем разудалая свадьба. Наступила первая ночь юных новобрачных. Кстати, отец невесты подарил им двухэтажный дом на Прядильной улице с пятью огромными спальнями, несколькими залами, гостиными и прочими комнатами, отделанными под барокко и ампир, с оклеенными шелком стенами, множеством статуэток, дорогих картин, лаковой мебели, вазонов, канделябров и прочих милых сердцу безделушек. Словом – живи и радуйся…
И вот настало время судилища, свершаемого цветущим, но строгим и взыскательным Гименеем. Нагой и прекрасный бог брачных уз без колебаний и снисхождений, сразу после свадьбы призвал нашего героя к праведному ответу. И что же?
Опустим гнусные подробности…
Да, он не смог!
Скажем лишь о том, что поутру наши новобрачные сидели на разных этажах огромного дома. При этом Татьяна Николаевна, красная от негодования и стыда, в злой обиде и тоске, всхлипывая, безудержно поглощала эклеры и бисквит, оставленные после свадьбы, а наш Михаил Алексеевич нервно курил дорогие сигары и с грустью смотрел на утренний туман, поднимающийся из палисадника.
При всём своем нигилистическом и декадентском настрое наш герой не мог и предположить, что его собственные обиды и сердечные страдания не будут приняты во внимание ровно никем на этом свете, и вместо того, чтобы оставить его в покое, от него вдруг настойчиво и совершенно пошло потребовали исполнения супружеских обязанностей. Без любви! Да, он был настолько глубоко оскорблен навязчивым поведением супруги, что ясно и без обиняков дал ей понять, что устроенный родителями брак, был свершен не по его воле и желанию, что он лишь оказался жертвой обстоятельств, и что глупо Татьяне Николаевне, в её-то зрелых летах и при её внешности, рассчитывать на ответную любовь. Позднее он всё же жалел о жестокости и скоропалительности собственных признаний. Но из песни слов не выкинешь. С тех самых пор меж супругами пролегла глубокая пропасть отчуждения. О, женщины никогда не прощают подобных обид!