– Так. Нужен вечер.
Художница вышла из дома с палитрой синих и фиолетовых тонов. Через некоторое время мир погрузился в сумерки. К Асе подполз ежик, пофыркал и убежал в лес. Она почувствовала теплое дыхание и обернулась. Рядом стояла олениха с детенышем, который тыкался мокрым носом в ее ногу. Художница погладила свои произведения, внимательно осмотрела и сказала:
– Сейчас плохо видно. Приходите завтра, я вас проверю при солнечном свете и подправлю, если что-то не так.
В чаще ухнула сова. Олениха вздрогнула и убежала. Детеныш умчался вслед за ней. Ася вернулась в дом, прошла в гостиную и плюхнулась на мягкий диван.
– Надо еще часы нарисовать.
Она вытащила мобильный. Экран был совершенно пустой. Ася выключила телефон и сунула в карман.
– Ладно. Пусть сейчас будет… Десять часов вечера.
Художница вновь взялась за краски. На стене появился деревянный корпус часов с огромными цифрами, с вензелями и тремя стрелками разной длины.
– Идут. Замечательно. Теперь у меня тут будет свой часовой пояс, – усмехнулась она. – Жаль, что нет моего дневника. Хотя… Подождите… Я могу его нарисовать!
Когда появилась нарисованная тетрадь, похожая на ту, что осталась в тумбочке ее комнаты в академии, Ася открыла первую страницу. Белый чистый лист. Никаких записей.
«Теперь у меня новая жизнь, еще более новая, чем последние три месяца. Здравствуй, мой прекрасный эгомир!» Она отложила ручку и вздохнула. Непрошеным вихрем налетели воспоминания последних двух месяцев. В памяти возникли грустные события. Отчуждение Мирона. Как он стал меньше проявлять к ней внимания и общаться. Перестал заходить в гости. Односложно отвечал на сообщения. Избегал на занятиях. На лекциях начал садиться рядом с парнями-одногруппниками и разговаривал с ними в перерывах. Все чаще ходил в кафе один.
«Мне казалось, что неправильно ревновать своего парня по такому поводу. Я думала, что ему просто нужно мужское общение. Была уверена, что он занят и не стоит ему мешать. Предполагала, что он просто любит быть в одиночестве… Да-а-а, как глупо. Это из-за меня он стал редко ездить в академию. Чтобы меньше пересекаться! А я, дурочка, ждала. Радовалась, когда его видела. Просила съездить со мной порисовать, а он находил разные причины, чтобы мне отказать. И если ездил, то с неохотой, из вежливости. А я ничего не замечала. Какая же я глупая!» Ася смахнула слезинку. «Не хотела думать о плохом, находила ему оправдания и ловила каждый взгляд его зеленых глаз…» Она всхлипнула. «Я считала, что мы вместе, что мы – пара…» Она встала и прошлась по комнате. Остановилась и потрясла кулаком воображаемому Мирону. «А на самом деле ему было просто удобно!»