– Почему я не задавала вопросов? – отчаянно воскликнула она. – Почему я делала вид, что ничего не замечаю? Зачем?!
Она вытерла побежавшие от обиды слезы. Села за стол, взяла ручку. Отшвырнула ее в сторону и закричала:
– Ненавижу!
Захлопнула дневник и отправилась в ванную. Умыла лицо и пригладила волосы.
– Глаза, наверное, красные. Больше не буду плакать. Все. Это в прошлом! Осталось там, в реальности. Больше не буду об этом думать. У меня прекрасный новый мир. В котором, кстати, еще куча дел!
Ася вытерла лицо белым пушистым полотенцем и прошла на кухню.
– Так. Что у меня сегодня будет на ужин?
Она потерла ладони и вернулась в гостиную за красками.
– Какая я балда. Так долго рисовала все эти кастрюльки и сковородки. Совсем не подумала, что могу сразу нарисовать готовую еду! Вот, например, чизбургер.
Художница быстро изобразила бургер и стакан с апельсиновым соком. Подхватив нарисованную еду и напиток, отправилась за стол. Уселась на стул, пририсовав ему мягкую спинку, и откусила бургер. Пожевала. Сделала глоток сока.
– Странно. Никакого вкуса.
Она откусила еще кусок и запила соком.
– Вообще ничего. Никаких вкусовых ощущений. Странно. Может, я что-то не так нарисовала?
Ася вновь взялась за краски. Тщательно прорисовала булочку, котлету, два соленых огурчика, кетчуп, сыр, листик салата. Понюхала.
– Пахнет как чизбургер.
Откусила.
– А-ха-хах! В этом мире нет вкуса. Прикольно. Типа не настоящее. Ладно. Надеюсь, что, по крайней мере, я не буду чувствовать себя голодной.
Доев безвкусный бургер и допив желтый, с кусочками апельсина, совершенно безвкусный сок, Ася отправилась в постель.
За четыре месяца до этого.
2 июля. Реальность
– Это вопрос жизни и смерти! – воскликнула Ася.
– Послушай, ну кто так сейчас говорит? «Вопрос жизни и смерти», – передразнила Милана.
– Ты не представляешь, что это для меня значит!
Ася присела на лавочку и поставила рядом большую черную папку с рисунками. Откинула назад светло-русую косу и нахмурилась:
– Вдруг ничего не получится?
– Значит, тебе это не нужно, – фыркнула Милана и достала из маленького джинсового рюкзака перламутровое зеркальце с крышкой. Быстро себя оглядев, вытащила из кармана увлажняющий тинт и намазала губы. – Останешься жить в этой дыре. Пойдешь работать продавщицей. Растолстеешь. Отрежешь косу. Выйдешь замуж за какого-нибудь козла. Всю жизнь будешь терпеть его пьянство, грубость и храп. Родишь такую же несчастную дочку. Будешь ее шпынять, считая виноватой во всех своих неудачах. Состаришься и умрешь.