Последствия длительного криосна, о которых часто предупреждали на Земле, давали о себе знать.
От самоанализа Андрея отвлёк неожиданный звук. Из соседнего помещения по непонятной причине доносилась такая громкая музыка, что даже герметичная дверь не могла её полностью заглушить. Войдя в командный отсек, Андрей обнаружил весьма странную картину.
По стенам на скотч были в хаотичном порядке приклеены листы, по всей видимости, вырванные из лётных планшетов, испещрённые рисунками, буквами, цифрами и неизвестными символами. Такие же листы, по большей части смятые и скомканные, валялись на полу вперемешку с пустыми тюбиками и продовольственными контейнерами. В кресле командира, развалившись и положив ноги на приборную панель, устроилась миниатюрная блондинка. На ней была серая футболка с логотипом миссии и такой же типовой комбинезон, но полурасстёгнутый и завязанный рукавами на поясе. Запрокинув голову назад и закрыв глаза, она словно дирижёр размахивала руками в такт музыке, громыхающей из динамиков и беззвучно подпевала: «Ах… А-а-арлекино, Арлекино…».
Капитан молча подошёл к пульту и отключил музыку. Девушка неторопливо открыла глаза:
– Посмотрите-ка, кто проснулся! – чуть язвительно проговорила она и улыбнулась, – доброе утро! Шар-ах, комрад Андрей!
– Что здесь происходит? – спросил Андрей, пытаясь сохранять спокойствие.
– Ничего такого, – не меняя своей легкомысленной интонации, ответила девушка, – вот подрабатываю ди-джеем… Диско 80-х! Всю ночь!
– Я повторю свой вопрос. Что здесь происходит, второй пилот Светлана?
– Ой, простите, – картинно вскочила с места Света и пересела в соседнее кресло, – я и забыла про субординацию. Уступаю вам штурвал нашего фрегата, кэп!
Сев в командирское кресло и машинально проверяя состояние всех приборов и систем, Андрей сухо проговорил:
– Очевидно, у тебя нервный срыв. Попробуй взять себя в руки и доложить обстановку. Что случилось на борту «Первооткрывателя-2»?
– «Первооткрыватель»…, – скривилась Светлана, – за те три года, которые я осуществляю командование, наш корабль сменил название. Теперь мы предпочитаем называть его «Ностромо».
– Бред…– продолжая проверять приборы, проговорил Андрей.
– Не нравится?! – искренне удивилась девушка, – может, тогда «Тысячелетний сокол»?
– Постой…– капитан обернулся на девушку, – ты сказала три года? Ты проснулась три года назад?