Попроси меня. Т. IV - страница 7

Шрифт
Интервал


.

Допетровская Русь считала, что Россия с ее древнейшей славной историей, православием, как истиной религией является избранным государством, а русские – избранным народом, которому нечего преклоняться перед Западом. Не случайно иностранцы в своих записях о «Московии», отмечали, что «московиты» «были самыми тщеславными и прегордыми из людей», «они смотрели прежде на другие народы, как на варваров и одним себя считали образованными, смышлеными и мудрыми», «их гордость заставляла думать о себе, как о народе передовом, более ученом и смышленом, чем их учителя»13.

Пётр круто изменил эти представления. В своем непринятии «старины» он буквально вдалбливал, что Россия жила, «доселе в непроходимом мраке невежества». Поэтому необходимо было ввести страну в состав «просвещенных народов». Способ же приобщения к западной цивилизации – тюремно-монастырский, через принуждение посредству кнута (в широком смысле). «Надлежит попытаться у беснующегося выгонять беса кнутом; хвост кнута длиннее хвоста чертовского. Пора заблужденье искоренять из народа!»14 – поговорка Петра I. Другими словами, кнут это способ постижения прогресса мудрости житейской, плавно перетекающий в «повивальную бабку» Маркса, наиболее прогрессивного способа развития общественных отношений. Царь сравнивал себя с Иваном Грозным, 28 января 1722 г., в разговоре с нареченным затем герцогом Голштинским по поводу изображения И. Грозного: «Сей Государь (указав на царя Иоанна Васильевича) есть мой предшественник и образец; я всегда представлял его себе образцом моего правления в гражданских и воинских делах, но не успел еще в том столь далеко, как он. Глупцы только, коим не известны обстоятельства его времени, свойства его народа и великия его заслуги, называют его мучителем»15. Цель Петра – приближение страны к нормам западного устройства, причем исключая те стороны, которые влекут за собой явные признаки размытия сословностей. Методы – репрессии, с введением первых отдаленных основопологаний демократии, и выжимании с крестьянства все, что возможно было только выжать.

«Петр Великий, сломив тын, окружавший землю русскую, отворил ворота для жителей других стран света, более, несравненно более нас образовавшихся, приветствовал, просил чужежемцев добро-пожаловать на хлеб-соль русскую, принесть с собою нам ремесла, художества, науки и быт человеческий. До Петра грех будет думать, чтобы мы, русские, имели право называть себя людьми: мы были до Петра медведи, с тою только разницею, что живущие медведи в лесах – иногда, а русские того времени – завсегда на двух ногах держались и ходили. Сильным потоком хлынули к нам чужеземцы, но, к несчастию нашему, сильный прилив принес с собою много тины, грязи и нечистот всякаго рода! Гениальный Петр, нетерпеливый, – свойство, обыкновенно соврожденное творческой силе человека, – Петр, как Геркулес, взяв дубину в руки, погнал всех, как пастух гонит стадо к ручью на водопой, перенимать все у иностранцев, что они с собою внесли к нам. Кто отставал, упирался, не хотел разстаться со своими привычками, того Петр вразумлял дубиною по бокам! И будучи одарен великим умом, превосходною силою творческою, наделал, от нетерпения и неодолимаго желания поворотить все вдруг, много вреднаго, неосновательнаго, даже глупаго. Смешно почитать за образованность в обритом рыле, напудренном парике, в кургузой одежде. Еще страннее пожелать, чтобы все говорили перековерканными на русском языке иностранными словами. Сам он, будучи самодержавный царь всея России, подписывал повеления и указы свои на голландском языке "Petrus"»