После прогулки с Кириллом осталась легкость. Он был внимателен, остроумен, умеющий создавать ощущение безопасности и включенности. Но одновременно с этим – что-то тянуло в сторону. Куда-то глубже. К нему.
Артем.
Он не говорил лишнего. Не писал. Не флиртовал. И все же она чувствовала его присутствие даже на расстоянии. Словно под кожей.
Он был как сжатая пружина – внутри, не снаружи. Никогда не теплый. Но именно поэтому – важный. Если он делал шаг, это значило слишком много.
И в тот вечер, в клубе, когда он вышел из темноты – это был именно шаг. Не вспышка. Не эмоция. А выбор. Инстинкт.
«Ты не та, к которой можно так подходить. И точно не в моем присутствии».
Эта фраза всплывала в голове снова и снова.
Воспоминания неслись вразнобой: танец с Артемом, его рука, взгляд, от которого хотелось спрятаться и остаться – одновременно. Потом – Кирилл. Его легкость, прогулка, доверие. И все это складывалось в нечто большее, чем просто дни недели. Что-то собиралось на горизонте – не выбор даже, а чувство, что скоро придется понять, кого из них она пустит ближе…если придется выбирать.
**
Поздний вечер. Частный спортзал.
– Она зацепила тебя, – сказал Кирилл, бросая мяч в кольцо.
Легкий удар о щит, глухой звук по паркету. И тишина. Артем стоял у линии, выпрямленный. Взял следующий мяч, не спеша.
– О ком ты? – сдержанно, почти равнодушно спросил он.
– Не прикидывайся, – Кирилл усмехнулся. – Мы оба не дети. Ты смотришь на нее так, будто боишься дотронуться. Но уже не можешь не смотреть.
– Ты слишком много замечаешь, – пробурчал он и бросил. Мяч аккуратно вошел в корзину. Без промаха. Как всегда.
Кирилл сел на скамью, растирая плечо.
– Заметить – не значит лезть. Просто… ты будто опять начал что-то чувствовать. Это видно. Даже если ты сам этого еще не принял.
Артем оперся на колени, сжимая мяч в ладонях. Лицо собранное, но взгляд – не здесь. Где-то в глубине.
– После Насти я закрыл не только двери. Я построил стены – чтобы даже случайный свет не проник.
Он замолчал, проглотил дыхание.
– Она … вывернула меня наизнанку. Тихо. До тишины внутри. Ты же прекрасно знаешь, что с тех пор я не позволяю себе слабости.
– Это не слабость, – мягко сказал Кирилл. – Просто… ты слишком долго жил, будто все уже случилось. А жизнь – она здесь. Сейчас. Не в памяти. Не в страхе.