– Ты уже должен «Клинкам» 50 тысяч. Они сказали: в следующий раз – принесешь свои пальцы.
– Тогда налей двойной.
За соседним столом Лира изучала данные с «Каравеллы».
– Джейк… тут что-то не так. Она повернула экран: «Каравелла» трижды меняла курс. И везла не только медикаменты.
– Нас подставили, – Анна ударила кулаком по столу. Кто-то слил маршрут.
Джейк не ответил. Он смотрел на Лиру – на её тонкие пальцы, на синие пряди волос, выбивающиеся из хвоста. На губы, которые он почти поцеловал месяц назад, после той пьяной ночи у реактора.
Анна заметила его взгляд. Её механическая рука сжала стакан так, что стекло треснуло.
– Я пошла отсюда, – резко сказала она, вставая. Осколки битого стакана звякнули о стол, но она уже повернулась и шла к выходу, даже не оглянувшись.
«Звёздный Бродяга», грузовой отсек
Тени от щелевых светильников тянулись по стенам, будто чёрные трещины в реальности. Анна преградила Вейланду путь, её голос прозвучал тихо, но с ледяной остротой:
– Ты ослеп, Вейланд. Она играет тобой.
Он попытался пройти мимо, не глядя:
– Не мешай, Сорокина.
Но она не отступила. В её словах дрожала давно копившаяся горечь:
– Помнишь, чем закончилось для того, кто в последний раз поверил тебе? Ты сбежал. Как всегда.
Он резко развернулся, чтобы уйти, но её пальцы впились в его запястье, цепко, словно стальные когти.
– Я стояла рядом, когда ты закапывал свою совесть. Лира даже не догадывается, кто ты на самом деле.
В этот момент дверь со скрипом отъехала в сторону. На пороге застыла Лира, в её руках дымился повреждённый чип.
– Я кое-что обнаружила… – её голос оборвался, когда взгляд скользнул по ним.
На потрёскавшейся поверхности чипа мерцала кроваво-красная маркировка:
«Собственность «Орион Индастриз». Серия «Эпсилон».
«Звёздный Бродяга», грузовой отсек
Пластиковый чип хрустнул в её пальцах, треснув под напором сжатых судорогой ногтей. Лира не чувствовала боли – только ледяное, методичное бешенство, пульсирующее в висках.
– Это с «Каравеллы»? – её голос был гладким, как лезвие, заточенное до неестественной остроты.
Джейк видел, как её зрачки расширились, поглощая свет – точь-в-точь, как тогда, на Хребте Пандоры, когда она впервые наткнулась на лабораторные записи. На страницы, испещрённые номером «Образец 12» и кривыми биометрическими графиками её сестры.