– Батюшка вон не дурак сам-то носа сюда ни кажет, – буркнул чуть слышно Андрей.
– Ничего, еще денежек подкоплю и сам на Москве свое дело открою, а тут приказчиком найду кого посадить. Только воруют шельмы безбожно, – вздохнул купец.
Слышно как залаяли собаки, и всей сворой устремились к воротам. Даже толстые стены, сложенные из вековых сосен, лишь приглушают их звонкий лай, усиленный плотным морозным воздухом.
– Кого там черт принес к вечеру? – беззлобно подумалось купцу.
– Там мужик до вас просится! Говорит дело важное и промемория от прапорщика Петра Левашова имеется, – доложил ему дворовой служка Семен.
Петра Левашова купец вспомнил без труда. То был родственник по матери, толи внучатый, толи двоюродный. Знал и что ныне он на Камчатке служит.
– Мужик с виду кто будет? – полюбопытствовал Андрей Серебрянников.
– По всему не гулящий. Одежей более на казака похож, – отозвался сторож.
– Бумагу от родственника мне принеси, а мужика сведи на кухню, пускай бабы отогреют, просушат с дороги и накормят вволю. После сам позову.
– Якутского острогу, купеческого звания, роднику моему Андрею Иеремеичу Серебренникову. Промемория. Писана в Петропавловской гавани, что на Аваче.
– Сразу видно человек грамотный пишет, подобающе, ни то что в здешней воеводской канцелярии. У тех и по ныне, промемория все сказкой обзывается, – одобряюще, про себя отметил купец.
– Податель сей промемории, – продолжил купец чтение, – Емельян Басов, родом из Тобольска, казацкого роду. Грамоте обучен, и счет разумеет. Большой он будет охотник до морского промыслу. На службе на Камчатке, в Большерецком и Нижне-Камчатском острогах познал он сей промысел в достатке, и большой к тому делу интерес имеет. Говорит, будто прознал об островах дальних, не ведомых, где зверя морского: бобра, да котика видимо не видимо. Умыслил он промыслом на тех островах дальних заняться и подельника себе сыскать. Оттого и от службы отказался и до Якутского воеводы подался, просить милости отпустить со службы Якутского полка сержанту. Поручусь, что Емельян человек совести и воровских дел не умыслил. Ежели ты в том интерес имеешь, помоги чем можешь по своему разумению, а коли нет то пускай с богом идет прочь. Писано июля 22 дня 1743 году. Руку приложил подлинно прапорщик Петр Левашов.
Прочитал купец бумагу и крепко задумался: