– Какую мечту?
– Ну как, сделаешь меня счастливой.
– Виол, аферы – не мой профиль, – попытался отшутиться Аркадий.
– Знаешь что, дорогуша, – тон Виолетты сменился на угрожающе-доминирующий. – Это я буду решать, что твой профиль, а что нет. Напомню для забывчивых, все, что у тебя есть, принадлежит мне. И твоя квартира, и машина, и учеба твоего племяшки в МГИМО и твоя больная мамаша, которая сидит на дорогостоящих препаратах, которые тоже оплачиваю я. Давай так, ты соблазняешь наследницу, женишься на ней, а когда денежки перейдут ко мне, я так уж и быть, оставлю тебе все, что заработано тобой непосильным трудом в этой вот постели. Иначе, Сиплый навестит твоих родных со своим другом ножичком. Ю андестэнд? – стиснув от злости зубы, процедила она.
Аркадий стоял посреди спальни совершенно растерянный. Единственное, что он мог сделать в данной ситуации – кивнуть.
– Ну, вот и молодец. Никогда в тебе не сомневалась. Думаю, тебе не составит труда соблазнить эту деревенскую толстуху, – она всунула в руку растерянного любовника фото, с которого на него смотрело не первой свежести женское лицо в обрамлении ужасающих пергидрольных кудрей.
Аркадий громко сглотнул и поднял глаза на Виолетту.
– Любимая, может быть этим займется Сергей?
– Нет, Зая, этим займешься ты. Да не волнуйся, я тебе в дорогу Виагру куплю, —улыбнулась она. – Но думаю, ты прав, Сергей поедет с тобой. Тебе же нужен личный водитель. Думаю, на богатика она быстрее клюнет. Заодно Сережа проследит, чтобы ты не вздумал что-нибудь этакого выкинуть.
– Не сомневайтесь, хозяйка, – с издевательской улыбочкой, ответил Сиплый.
– Милая, – заканючил Аркадий.
– Так все, сделай-ка мне кофе. Что-то я разнервничалась. Ну давай, – она пихнула его в плечо. – Быстренько.
На часах была уже половина третьего, когда к одноэтажному поселковому магазинчику лихо подъехала «газелька» с жизнеутверждающей надписью «Веселая корова». Из кабины вылез крепкого вида мужик в клетчатой рубахе и синих спецовочных штанах, заправленных в голенища кирзовых сапог. Тарас, а это был именно он, не снимал эти «кирзачи» никогда, ну, если только в баню и постель, и то только потому, что его жена Нина не терпела грязь и неаккуратность в быту.
Тарас «расчехлил» брезентовый тент кузова и достал из него ящик «Столичной». Бутылки весело звякнули, пока Тарас открывал посеревшую от времени пластиковую дверь магазина, чем привлек внимание скучающей у прилавка Фани.