– Тарас, ну ты что совсем уже? Опять это пойло привез. У меня Васька-косой давеча купил пол-литру и чуть не ослеп. Я не хочу из-за твоих махинаций в тюрьму попасть. Сказала, не возьму и все тут, – Фаня, по паспорту Фаина Олеговна Борщева, была женщиной дородной и на руку тяжелой. Не всякий мужик отваживался поперек нее чего сказать, но Тарас имел на Фаню особое влияние.
– Ну, Фаина, ну рыбонька моя, – он всем телом прижал пышущую здоровьем Фаню к пустующему прилавку и загреб руками ее мягкие трепетные груди. – Какая же ты у меня румяная да сладкая, – его губы поползли по ее шее, скользнули на щеку и до обоняния Фаины долетел терпкий запах табака, смешанный с ароматами крепкой перечной настойки и чеснока.
– Уйди, ирод. Опять чеснока нажрался и целоваться лезешь. Нинку свою иди тискай. Тебе тут не дом терпимости, чтобы руки свои поганые распускать. А ну пошел или я тебя тряпкой… – Фаня схватила половую тряпку, которой десять минут назад протирала полы в магазине, и со всей дури замахнулась на полюбовничка.
– Зря ты так, Борщева, – выбегая через ту же пластиковую дверь, орал Тарас. – Я ж люблю тебя, дуру, – он отбежал от Фаины на безопасное расстояние и остановился. – Ну вот чего ты творишь? Я к тебе со всей душой, а ты тряпкой. Не хорошо, Фань.
– А ты мне кто такой, чтобы учить? Иди вон Нинку свою учи. Нашелся тут учитель недоделанный, – бухтела Фаина возвращаясь в магазин.
Однако, Тарас, благополучие которого во многом зависело от той самой «паленки», которую отказалась брать на реализацию Фаина, решил не сдаваться. Они уже три года тискались в подсобке и подходы к любимой он знал.
– Ну, Фаина, перестань. Иди ко мне. Соскучился, сил нет. Нинка – «доска» не чета тебе, того и гляди на ее маслах синяков наставишь. Другое дело ты, мягкая до румяная, как свиночка.
– Скиночка? – возмутилась Фаина. – Это ты мня сейчас свиньей назвал?
– Нет, – выпалил Тарас, который вслед за любимой снова оказался в магазине. Место здесь ограниченное, надо быть осторожнее, иначе Фаня неравен час зашибет с горяча.
– Я же знаю, ты тоже скучала.
– Мечтай, – недовольно бросила Фаня и вернулась за прилавок. – А водку твою один хрен не возьму.
– Ну че ты кабенишься? Я же к Кузьмичу пойду. Он у тебя начальник, ему и решать, чего ты возьмешь, а чего нет.
– Иди отсюда, – снова схватилась за тряпку Фаня и, выбежав из-за прилавка, бросилась догонять Тараса.