И не обидишься ведь. Они ж любя, в шутку, не со зла… А в душе всё равно осадочек оставался. Гораздо позже выяснилось, что такие шуточки использовали в большой степени именно те, кому я нравилась. Вроде уже большие, а чувства выражать не умели. Это касалось всех нас. Одни не могли выразить свои чувства не подколов, не «дернув за косички», а я до поры до времени не показывала свою обиду.
Зато как им всем нравилось, что я всегда была рядом. Нравились мои внимание и восхищение.
Кстати, о восхищении. Это секретное оружие женщины. Ничто не действует так убийственно, как оно. Ни длинные ноги, ни красивые волосы, ни стройная фигура. Самое действенное – приоткрытый от удивления рот, распахнутые восхищенные глаза, похвала – и всё, он ваш. Смешно, что использовала весь этот арсенал от рождения, а осознала, недавно. Всё понять не могла, чего они падают к моим ногам и в штабеля укладываются. Но проблема в том, что парни-то, и особенно взрослые мужчины падали сражённые моим восхищенным взглядом, только вот, что делать с ними дальше я не знала.
В те времена я боялась отношений как огня. В какой-то момент даже решила, что вообще замуж не выйду. Перед глазами был прекрасный пример свободной жизни моей незамужней и бездетной тетушки. Жила в большом городе, делала, что хотела, деньги всегда были – на халву и на пряники хватало. Сама себе хозяйка, сама себе командир.
При этом я ничего не имела против детей. Детей хотелось, но они же не на морковной грядке вырастают, к сожалению, не в капусте их находят. Чтоб они появились нужен муж. А с мужем у меня ассоциировалась несвобода. В конце концов не в детях ведь счастье, чтоб терпеть попирание свободы и желаний. Дети вырастают и уходят из семьи. А воспитывать ребенка без отца казалось кощунством. Что это такое: «роди для себя»? Для меня это было так же неприемлемо, как ради ребенка терпеть тяжелые отношения. Почему кто-то должен страдать?
Сейчас понимаю, что была в те времена этакой умной Эльзой, которая боится будущего, придумав изначально странные, даже больше – негативные сценарии будущего. Этот страх быть «пойманной» в сети отношений, потерять самостоятельность был очень сильным.
Многое из того, что я думала и чувствовала, было связано с глубоко укоренившимися убеждениями. Но в те годы эти убеждения защищали меня от возможной боли. Мысли о семье, детях и отношениях казались чем-то пугающим. Крепкая и успешная внешне я была хрустальной внутри, прятала свои страхи, опасаясь боли и разочарования. Тогда я сама не понимала своей ранимости, закрыв чувства под замок.