Чуть озарился рассвет, все уже занимались делами: дед ровнял нож, Владимир занимался веревками, девчонки готовили ведра, кадушки и кадки под мясо. Владимир накинул веревки на задние лапы медведя, перекинул через деревянную балку, позвал всех, чтобы подтянуть и подвесить тушу для разделки. Тянули все, таких огромных и больших медведей даже охотник Митрич встречал всего пару раз в жизни. Митрич разделал тушу, ее еще раз растянули, и девчонки начали ее обрабатывать скребками. Шкура, чтобы стать мягкой и пушистой, будет выделываться две недели.
Все то же самое сделали и с пойманными в силки бобрами. На две недели были оставлены все домашние дела. Митрич и Владимир ставили ловушки на норку и куницу. Охота была удачной. Через месяц, когда лето перевалило за середину, загрузили лодку тюками норки, куницы, бобра и шкурой медведя. Дед захватил с собой самое драгоценное из внутренностей медведя, так называемую «струю» или «желчь», за которую врачеватели платили золотом. Отправились вниз по реке в большую деревню, Алеховщину, продать товар и купить коня. Воды становилось в реке мало, но на лодке пройти было можно – займет пару дней с одной ночевкой.
Снарядились налегке. Дед взял с собой лук и два ножа, один длинный, второй засапожник. Владимир – два меча и так же два ножа. Дед сел на корму с одним рулевым веслом, Владимир посередине, за два гребных, и пошли. Лодка ходкая, шла быстро. Владимир греб размеренно, не утруждая себя. Переночевали в Ярославичах – так называлась деревня на полпути. На постой ни к кому не пошли, костер и лежаки устроили в лодке, дежурили по очереди, охраняя товар. С утра позавтракали и отправились до Алеховщины.
Алеховщина – поселение уже не маленькое. Полноводная река Оять там была широка, купцы спокойно подымались с Ладоги вверх по реке на лодиях с товаром, меняли соль, зерно, железо и другие товары на пушнину, лен, воск и мед. В каждой деревне вепсов стояли пчелиные бортни – готовили медовуху, лепили свечи, мед использовали как сладость.
До Алеховщины добрались после обеда. Пристали к свободным мосткам, стали разгружать вещи.
– Знаю постоялый двор Добрыни, – сказал Митрич. – Я до них схожу, а ты с товаром будь.
Приказчик Добрыни оказался на месте, распоряжался по двору.
– Здорово, тебе чего, мил человек? – сказал он, увидев Митрича.