Но злобные люди только «на публике» смелые и как будто крутые умельцы заставить людей повиноваться даже без реальных «рычагов» власти. В своём затворничестве (а они живут, как правило, одиноко) страшатся всех, прячась в «футляры кроватей-гробов» в собственных спальнях, не доверяя никому ни сон, ни жизнь. Конечно, такого рода люди боятся связать себя узами семьи: ведь это означает перемены, но флегматики к ним не способны.
Беликов был глупцом с раздутым самомнением, которому всегда присуща гордыня. Горечь, отравившая его самолюбие в позорной ситуации, пришедшей от Коваленко, раздавила и лишила способности защищать себя, отстоять честь: ведь её у таких людей и нет. Страдание лишь вскрывает внутри людей, подобных Беликову, пустоту их глупого существования, и тогда решительно не остаётся никаких зацепок за жизнь: ведь её реально и нет. Жизнь влечёт к позитиву, любви, радости, окрыляет надеждой, наделяет оптимизмом. Но злобные флегматики погибают чаще всего трагически и бездумно. Саможалость Беликовых становится той «пилой», которая усердно пилит «сук» безбожного и никчёмного существования, завершающегося смертью.
Но повествование на этом не закончилось. Писатель показал на ярком примере «футлярной», эгоистичной жизни Беликова не иные, но подобные жизни его коллег. Не имеет значения, что они – в отличие от Беликова – способны повеселиться, улыбнуться или даже создать семью. По мысли автора рассказа, это различие – слишком малое, чтобы считать их судьбу счастливой. Через уста персонажа рассказа – Ивана Ивановича – Чехов возвестил: «А разве то, что мы живём в городе, в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт, разве это – не футляр? А то, что мы проводим всю жизнь среди бездельников, сутяг, глупых, праздных женщин, говорим и слушаем разный вздор – разве это не футляр?»
Как он прав! Ведь те занятия, в которые люди прячутся вместо того, чтобы становиться активными преобразователями жизни вокруг них, и есть другая форма футляра. В суете никчёмных целей и глупых задачек люди помещают себя в некий гроб, заковывая в оцепенение душу. Ведь когда приходит внезапное прозрение, даже «сбегание» в алкоголь или наркотик не спасает таких людей от неудержимого гнева на себя и общество. И тогда требуется суицид как последняя точка в своём бессилии существовать в порочном круге и нежелании начать новую, качественно другую жизнь.