Зелёной весной в последней надежде на спасение от голода одолжили супруги у сердобольных сельчан тощий мешочек пшеницы и засеяли лоскут пашни. Но не взошёл хлеб в оскудевшей с годами земле.
Отчаявшейся матери оставалось уповать лишь на Бога. Истово била она земные поклоны в молитвах призреть милостью семью, пока не забылась без памяти.
Очнулась женщина от голоса зовущей её с улицы дочери. Вышла, едва переставляя ноги, из избы и увидела удивлённых мужа и детей. Повела вслед за ними взглядом в сторону крыши их лачуги и замерла: в неведомо когда свитом там гнезде – невиданной красоты птица. Переливается синее оперение, золотой короной искрится хохолок.
Приветила семья облюбовавшую их лачугу гостью. С той поры чудо не покидало подворье: на следующий день после обильного дождя густой щетиной взошла пшеница, богач из соседнего села нанял мужика, некогда маститого плотника, ставить ему новые хоромы, отступила хворь от сытых отныне детей.
Не нарадуются супруги счастью, синими крыльями чудесной птицы заботливо укрывшему семью от невзгод.
Как-то на исходе знойного августовского дня забрёл в село коробейник. Постучавшись в окошко в нарядных наличниках уже исправной избушки, попросился на постой. Польщённые честью хозяева охотно пустили пришлого человека в дом.
За щедрым угощением, за увлекательными рассказами гостя о заморских странах и нравах чужих не смогли хозяева удержаться и своей диковинкой не похвастаться.
Загорелись глаза купца алчным огнём. Во что бы то ни стало решил он завладеть чудесной птицей.
– Настанут холода, улетит она в тёплые края, поминай как звали, – стал стращать хозяев. – Да и ныне много ли проку от эдакого дива? Ни мяса для жаркого, ни пуха для подушки. Продайте лучше её мне, – уже без обиняков произнёс купец и посулил растерявшимся от соблазна хозяевам большие деньги.
Не устояла перед названной ценой женщина, презревшая, какой ценой спасены её дом и семья, и согласилась продать птицу.
Взобралась она осторожно на крышу, к гнезду спящей кудесницы, живо набросила на ту мешок и крепким узлом завязала.
Раздумал жадный коробейник ночевать в этом доме, боясь, как бы не пошли хозяева на попятный. Торопливо простившись, отправился в путь. Но, не сладив с одолевшим любопытством, развязал мешок с заветным богатством.
Встрепенулась Синяя Птица, рванулась наружу. Одним взмахом сильных крыльев обезоружила бесчестного захватчика, пронзительным голосом, пеняющим его совести, оглушила и была такова.