– Нет, не про задание, – спокойно ответил Буторин. – Я про начавшуюся войну.
– Конечно, надолго, – неожиданно вставил Сосновский. – На нас мировой капитал спустил с цепи злобного, откормленного, надрессированного зверя. Нам не бой выиграть надо, не битву, а войну. То есть разгромить немецкую армию и принудить ее к капитуляции. По-моему, тут без вариантов. А на немцев вся Европа работает!
– Хватит душу рвать, – проворчал Коган. – Надо просто делать свое дело. Каждому свое дело, а не сопли по лицу размазывать. Первый раз, что ли, на нас весь западный мир ополчается? Вспомните историю! Свернем врагам шею и в этот раз…
…На гомельском аэродроме на рулежной полосе их уже ждали два самолета. Бомбардировщик сразу начали заправлять и готовить к отлету назад, в Москву, а оперативники следом за дежурным по аэродрому понесли свое имущество к маленьким бипланам. Втиснуться в заднюю кабину «У–2» вдвоем – дело непростое, но выполнимое, а вот разместить при этом там же два «ППШ» и два набитых вещмешка – задача не из легких. Но летчики помогли своим пассажирам. Чувствовалось, что им приходилось перевозить с собой в задней кабине такой груз. Одну машину пилотировал майор с густыми усами, а вот вторым пилотом оказалась худенькая девушка с сержантскими петлицами. Оперативники переглянулись, но задавать вопросов никто не стал. Как никто не высказал и сомнений, что такая пигалица сможет выполнить сложное полетное задание. Но раз послали, значит, должна справиться. Девушка как будто почувствовала недоверие к ней пассажиров. Она поднялась на крыло и, держась за край кабины, негромко заявила Шелестову:
– Вы, пожалуйста, ничего такого не подумайте, товарищ майор. У меня очень большой налет часов, я вообще-то инструктор аэроклуба уже два года. Кроме того, я уже выполняла сложные задания в составе группы. И с нами летит наш комэск. А он очень опытный пилот!
– А вот эмоции – плохие помощники для пилота, – строго сказал Шелестов, сдерживая улыбку. – Вы боевой летчик и не должны обращать внимания на взгляды. Вы должны думать только о предстоящем полете, о выполнении задания.
– А я и думаю, – буркнула девушка.
Шелестову даже показалось, что она сейчас покажет язык задире пассажиру с майорскими ромбами на петлицах. Ее командир тоже майор, и нечего задаваться.