. Это сказал Эдгар Аллан По, великий писатель.
Свою заветную мечту Аличе в ту пору еще ревностно хранила, не раскрывая никому.
– Давай договоримся: ты мне расскажешь свою тайну, а я тебе – свою, – предложила Ирен.
И племянница, трепеща, призналась тете, что хочет стать актрисой.
Снимаясь в кино, она однажды сможет испытать все, что чувствовали герои любовных романов, запоем читаемых ею по ночам. А главное, их сюжеты, которые она дополняла, частично изменяла, а может, и просто выдумывала, навечно останутся запечатленными на пленке, чтобы их мог увидеть каждый.
Но когда наступила очередь Ирен, та вдруг смутилась:
– Пожалуй, еще не время раскрывать тебе мою тайну. Но оно непременно придет, и ты все узнаешь, – загадочно, словно сивилла, ответила тетя, прежде чем попрощаться.
* * *
А 20 марта умер Микеле. Как ни странно, внезапный уход отца почти не тронул Аличе. Поначалу она оправдывалась тем, что, вероятно, испытывает слишком сильное потрясение, на смену которому в какой-то момент придет боль. Но нет: пока мать в отчаянии заливалась крокодиловыми слезами, будто никто вокруг не догадывался, сколь жалкое существование влачил ее муж, глаза Аличе оставались сухими. Много позже она поймет, что на самом-то деле Микеле не стало давным-давно, а отсутствие тех, кого нет, заметить непросто… Этот немногословный человек, забытый жизнью и вечно третируемый женой, ускользнул прочь, словно тень.
Несмотря на траур, несколько следующих месяцев стали для Аличе едва ли не самыми счастливыми за всю юность: в июле она сдала выпускные экзамены, а несколько дней спустя была приглашена на вечеринку, которую ее одноклассница Джулия устраивала каждое лето на роскошной бабушкиной вилле у моря. Джулия принадлежала к одному из знатнейших семейств города и вечно посматривала на Аличе свысока, но на сей раз соизволила включить их с подругой Лючией в список «избранных».
– Бери купальник, поплаваем при луне, – добавила она, прежде чем повесить трубку.
Вечеринка была назначена на следующую субботу, однако гулять планировали до поздней ночи. Оставалась неделя, и вскоре Аличе уже считала часы.
Время от времени она мечтала, как позвонит тете Ирен и все ей расскажет. Комплексы по поводу фигуры, стеснявшие Аличе в подростковом возрасте, казалось, исчезли вместе с некоторой округлостью форм: ее тело словно усыхало, теряя изгибы. И только мать по-прежнему глядела неодобрительно, словно видела в растущей на глазах дочери бог знает какие недостатки.