Дедушка и дядя Уми поздоровались с усатым дядей в костюме, с чёрным дипломатом.
– Это ты, Дидар, будешь?
– Да.
– Нравится машина?
– Очень!
– Вырастешь – на такой будешь кататься.
– Правда?
– Конечно. Хочешь – садись за руль, побибикай. Только кнопки не нажимай. Сегодня ведь ты станешь настоящим джигитом.
– Спасибо, дядя! Вы добрый!
Он сел за руль. Руль не крутился – был тугим, возвращался обратно. Усатый дядя и взрослые пошли в дом. «Наверное, плов кушать», – подумал Дидар и нажал на клаксон. Машина жалобно загудела, как маленький паровозик. Он стал рассматривать салон, дёрнул за висевшего на зеркале плетёного чертёнка – тот растянулся и снова свернулся.
В этот момент подошёл дедушка.
– Не тронь чужого без спроса. Пошли кушать плов.
– Не хочу. Я лучше в машине.
– Гость без тебя не приступит.
– Ладно, но попрошу у него чертёнка. Он ведь добрый.
– Попроси, может, и подарит.
Дидар, взяв деда под руку, зашёл в дом. И тут началось самое странное. Его вдруг крепко схватили дедушка с дядей и повели в комнату деда. Там не было ни плова, ни стола. На стуле сидел тот самый усатый дядя, но теперь уже в белом халате.
Дидар сразу понял – что-то неладное. Люди в белых халатах делали больно. Он вспомнил уколы, холодные железки во рту, и ту тётю, что колола его голову, когда он упал со шкафа. Он попытался вырваться, но крепкие руки уложили его в кровать.
– Отпустите! Вы обманули меня!
– Потерпи немного, джигит должен быть смелым.
– Не хочу! Не надо!
Дядя Уми начал снимать с него штаны.
– Предатели! – закричал он. – Обманщики! Звери!
Усатый дядя достал шприц и, выпустив струйку жидкости в потолок, улыбнулся:
– Мынау жігіттін жаны тәтті екен¹.
Игла вонзилась в пах. Дидар завопил. Его держали крепко. Он трепыхался, плакал. Сквозь слёзы заметил, как по щекам деда катились слёзы. У дяди Уми задрожали губы, но он продолжал держать его.
Усатый дядя достал стальной инструмент. Лезвие коснулось тела. Боль была смутной, но ощутимой. Дидар увидел за дверью
тёток – они тоже плакали. Мир плыл перед глазами, и он потерял сознание.
Когда очнулся, в комнате сияло солнце, пели птички. Слышались голоса за окном:
– Кутты болсын! Теперь внук – настоящий джигит!
– Рахмет.
– Пусть быстро выздоравливает.
– Как он кричал, бедненький, мы всё слышали…
На потолке играли солнечные зайчики от бликов воды. Дидару было обидно – его обманули, мучили, и ещё гостей позвали. Он вспомнил лицо деда, слёзы тёть, и снова ничего не понял.