– Всего лишь та самая. А может, только что она ввела мне яд замедленного действия, чтобы убить? Нельфы уже пытались провернуть подобное, – обратилась вслух я, не заметив, что больше не одна в комнате.
– Не волнуйся… Её парень сейчас на Хиганбане. Вы со Скатом пленили несколько оргалётов, если помнишь. Поэтому она дуется. Лэсли не такая уж и плохая. Она поймёт вскоре, что ты ей не враг. Ей просто требуется время для этого.
Встреча с Каем ничуть не удивила меня. Отчего-то я была уверена, что он тоже здесь. Глядя на него опустошённым взглядом, я хотела задать множество вопросов, но не делала этого, лишь молчаливо сидела на кровати и ждала. Если пришёл, значит, сам хотел что-то поведать мне.
– Ты даже не спросишь, почему я здесь? Как так получилось, что сын сенатора Квентона связался с ополчением?
– Всего лишь маска… Одна из множества. Смысл удивляться и спрашивать? Если я понадобилась тебе, а отец хотел защитить и спрятать от твоей семьи подальше, вывод невольно напрашивался. Жаль, что поняла это я только здесь. Следовало раньше догадаться. Ты и не скрывал особо, но я была слепа.
– Ты изменилась, – Кай присел рядом. Это напомнило сборы в академии на моей кровати. Поначалу они раздражали меня, а теперь так сильно не хватало их. Вот бы сейчас рядом плюхнулись Кэган с Меллани, даже Таяна… И сказали, что мне просто приснился дурной сон.
– Ты тоже больше не дурачишься. Серьёзный вид подходит тебе больше маски влюблённого глупца.
– А что если это не было маской? Если я действительно влюблённый глупец?
– Это неправда, – отчеканила я. – И ты прекрасно знаешь, что я права. Сколько меня будут держать здесь? Что с моим оргалётом?
– Скат пока в состоянии анабиоза. Это необходимо для того, чтобы он не навредил себе и не выдал позиции ополчения. Палачи искать тебя вряд ли станут, а вот твой отец, узнав, что дочь пропала, точно попробует. Для него это самая серьёзная потеря, так что…
– Почему? Что такого особенного во мне? Я разменная монета? Ополчение хочет торговаться с альянсом?
Кай засмеялся. Он встал, сцепил руки в замок за спиной и отошёл от меня. Сейчас он выглядел совсем иначе: не кадет, притворяющийся глупым юнцом, а серьёзный ополченец, в голове которого роилось множество коварных планов. Белый цвет шёл ему к лицу. Я только сейчас обратила внимание, что генерал Градок тоже был одет в белую форму. Они считали себя ангелами жизни, творящими добро?