Соединенные Штаты не нашли ничего лучше, чем командировать жирнозадую афроамериканку, главным достоинством которой, как специалиста, сочли то, что она – афроамериканка. Шарль, наблюдая в конференц-зале, как жирная жопа американки стекает со стула, пожалел, что не прислали симпатичную, хотя и глубоко несчастную солдатку Джейн, которую он видел в числе отобранных кандидатов.
В такой же ситуации, как и французы, оказались русские. Несмотря на многолетнее наступление капитала на загадочную русскую душу, в России по-прежнему оставались весьма компетентные специалисты в различных областях науки, востребованные в Центре изучения и контроля времени. Однако они традиционно находились не там, где были нужны. Они перемогались случайными заработками – переводами, написанием диссертаций, археологическими разведками, работали на стройках или были заживо погребены в музеях. То, что они являются крупными специалистами, было известно только таким же специалистам, как они сами, словом, очень ограниченному круг людей. Академики же, ректора и директора, деканы путешествовать во времени отнюдь не стремились. Цвет и лица отечественной науки отлично умели привлекать, считать и перераспределять денежные потоки, но как ученые мало на что годились.
Русские выставили на шахматную доску игры со временем, словно боевого слона, единственную достойную кандидатуру, которой они располагали. Очень взрослого, еще немного и можно было бы сказать, пожилого, увесистого, полный центнер живого веса без одежды, непоколебимого в суждениях и принятых решениях, неизвестно откуда выкопанного мужчину с древним, как мамонт, именем Прохор. Прохор был обладателем густой кудрявой бороды до середины груди. С такой бородой он мог бы носить плисовые штаны, картуз и сапоги всмятку, это выглядело бы совершенно естественно. Однако больше ничто не делало его похожим на беглеца из темных времен опричнины. Даже отчество у него было вполне обыкновенное Сергеевич. Прохор Сергеевич имел степень кандидата исторических наук, полученную в МГУ, но больше никаких особых научных заслуг у него не было. Его сферой научных интересов были кочевники раннего железного века, в частности он реконструировал луки скифского и гуннского типов, систематизировал их типы и проследил эволюцию наконечников стрел. Он не был ни кадровым, ни отставным офицером КГБ, легко, литературно и без акцента говорил на пяти европейских, трех восточных и четырех древних языках, умел носить костюм, мог залпом выпить бутылку водки и был предметом тайного вожделения всех сотрудниц русской секции Центра изучения и контроля времени. Слово Прохора не расходилось с делом, как и положено настоящему мужчине, а внимательный, проницательный взгляд глубоких карих глаз заставлял хотеть подчиняться даже жирную афроамериканку Джа.