Раиса при этих словах расплылась в леденцово-приторной улыбке, подошла к Кире и погладила ее по голове.
– Здравствуй, доченька, я теперь твоя мама Рая.
Кира не знала, как на это реагировать. С одной стороны, тетка была совершенно чужой, и жить вместе с ней не очень-то хотелось, а с другой – появилась надежда, что этот дом наконец оживет после смерти бабушки, скинет гнетущую пелену уныния, снова наполнится улыбками, шутками, песнями. Ведь теперь тут будет жить настоящая семья: папа, мама и дочка. Может, и в самом деле так будет лучше? Кира с надеждой посмотрела на незнакомку, уже почти готовая считать ее своей матерью и, конечно же, любить, как родную.
Вскоре из дома исчезли некоторые вещи, в частности, бабушкин сундук, старое потертое кресло и фотопортрет мамы в деревянной рамке. Зато появилась новая мебель и белоснежные тюлевые шторы на окнах. Все старое нещадно вывозилось на свалку, либо сжигалось в печи. Однажды девочка увидела на шестке кучку из сухих бабушкиных букетиков, будущее которых было предопределено. Она схватила первый попавшийся пучок и унесла в свою комнату, это оказалась полынь. Спрятанная в одном из ящиков письменного стола, она еще долго напоминала внучке о любимой бабуле, источая свой неповторимый горьковатый аромат.
Кира чувствовала, как дом утрачивает не только былой вид, к которому она привыкла, но и прежний дух, пропитавший это жилище. Раиса целенаправленно вытравливала все, что было до нее. С одной стороны, дом обретал более современный облик, с другой – безвозвратно терял свое лицо. Девочка еще тешила себя надеждой, что в новом интерьере возродится новая счастливая жизнь. У них ведь теперь настоящая семья, и все они будут любить друг друга.
Но полюбить Раису у Киры так и не получилось. Поначалу та была добра к падчерице, называла ее разными ласковыми словами, улыбалась и гладила по голове. Но вскоре девочка заметила, что так она ведет себя только при отце, а оставшись наедине с ней, как будто перестает ее замечать. Потом исчезла кошка Мурка, и Кира, вернувшись из школы, долго искала ее по окрестностям, плакала, звала, но все безуспешно.
– Чего ты воешь?! Пропала и ладно, меньше грязи в избе будет, – буркнула Раиса.
– Она хорошая, – размазывая по лицу слезы, говорила девочка, – я ее люблю.
– Вон пса люби, он хоть грязь в дом не тащит и от воров охраняет, а от кошки сплошная антисанитария! – не глядя на Киру, рявкнула мачеха.