Кира давно заметила, что кошка была ей не по нраву. Неужели это Раиса от Мурки избавилась? Не хотелось в это верить, ведь бабуля говорила, что обижать беззащитные существа – великий грех, и хороший человек никогда так не сделает. А если человек нехороший? И Кира призадумалась.
Вскоре начались придирки и нравоучения: то пол Кира затоптала, то воду расплескала, то посуду плохо промыла. Потом Раиса стала жаловаться на нее отцу, но преподносила это как милую невинность, которую она понимает и прощает, хотя наедине уже обругала за это девочку на чем свет стоит. Постепенно претензии к Кире росли и множились, причем, были они такими глупыми, что вызывали недоумение, и ходит-то она не так, и смеется некрасиво, и игры у нее дурацкие. Что бы она ни делала, во всем находился изъян. И Кира чувствовала, как под воздействием Раисиных жалоб отец постепенно отстраняется от нее, становится чужим, закрытым, хотя, если честно, они и не были близки никогда. А тут еще бабулино наследство встало у него поперек горла. По требованию жены он поехал в деревню, чтобы посмотреть, в каком состоянии находится дом его матери, и прикинуть, сколько можно за него выручить. Вернулся злым.
– Ты знала, что бабка твоя дом продала? – грозно спросил он у Киры.
Кира молча кивнула.
– А чего молчала?
– Ты не спрашивал.
– А деньги где?
Помня наказ бабули, девочка лишь пожала плечами.
– Вот ведь карга старая, без наследства меня оставила!
– Надо бы тебе пойти к нотариусу, – посоветовала Раиса, – наверняка у твоей матери остался счет в банке.
Но от нотариуса отец вернулся еще злее. Ни счета в банке, ни завещания не обнаружилось.
Однажды, вернувшись из школы, Кира увидела родителей, поджидавших ее с каменными лицами. Отец держал в руке сберкнижку. Оказывается, Раиса обшарила письменный стол Киры в поисках новых поводов для придирок к непомерно раздражавшей ее падчерице и, похоже, очень обрадовалась неожиданной находке. Глазки ее поблескивали злорадством.
– Это что? – сурово спросил отец.
– Бабушкино наследство, – смущенно ответила Кира.
– Почему ты это спрятала? Облапошить меня решила? Это мое наследство по праву! Это деньги всей нашей семьи! – жестко сказал он и обвел рукой пространство комнаты, включая в этот круг и Раису.
– Так хотела бабуля, – робко проговорила девочка, уверенная, что уж Раисе-то эти деньги точно не должны достаться, – она не велела никому показывать.