– Кабачок, кабачок – тоненькие ножки… – затягивали поливальщицы дуэтом, водя лейками над кабачковой грядкой, – мы тебя поили, мы тебя кормили…
– Сидит девица в темнице, – переходя к морковной грядке, приговаривала бабушка нараспев, – а коса…
– На улице! – подхватывала Кира.
Однажды она и в самом деле заплела косу из морковной ботвы, ухватив хвосты сразу трех морковок. Хотела порадовать бабулю, но та почему-то нахмурилась.
– Теперь придется их вырвать, иначе расти перестанут, – строго сказала Варвара Петровна и с улыбкой добавила:
– Зато сегодня у нас будет морковный десерт. Сама вырастила морковку, сама и есть ее будешь.
Десерт этот в виде натертой моркови с сахаром Кира уплетала за обе щеки. И не по причине большой любви к яркому овощу, просто новое для нее слово «десерт» положительно повлияло на аппетит девочки.
Они пели и про картошку, которая объеденье и пионеров идеал, и про зелененького кузнечика, похожего на огуречик, и про рябину кудрявую. Если не песня, то какая-нибудь присказка непременно находилась. И всегда оно было к месту, всегда радовало, внося в жизнь малышки новые краски. Жаль, что это длилось так недолго.
Еще они с бабулей собирали на лугу лекарственные травы. Небольшие сухие пучки полыни, пижмы, тысячелистника висели на стене кухни, наполняя дом весьма своеобразным ароматом.
– Фу, бабушка, они воняют! – возмущалась порой Кира.
– Зато лечиться помогают! – отвечала та.
Зимними вечерами бабуля с внучкой занимались рукоделием. Варвара Петровна была твердо убеждена, что всякая женщина должна уметь шить, вязать, вышивать, да что там, элементарно чинить одежду: пуговицы пришивать, заплаты ставить или мелкими аккуратными стежками штопать дырки на вещах. И всему этому она обучала внучку. Открывался большой бабушкин сундук, ударяя в нос Киры нафталиновым духом, оттуда извлекались настоящие сокровища: пяльцы, спицы, иглы, кусочки ткани, пряжа, нитки разных цветов – и начиналось действо. Очень терпеливо, опять же с шутками и прибаутками, бабуля показывала Кире что и как делать, а та повторяла за ней несложные манипуляции, высунув от старания кончик языка. Конечно, не все сразу получалось. В таких случаях бабуля обычно приговаривала:
– Шила милому кисет – вышла рукавица.
В шесть лет девочка уже связала свои первые носки, в семь – обвязала тонким кружевом носовой платок, а вскоре сшила первое настоящее платье для куклы, освоив бабушкину машинку, что было предметом ее особой гордости. Едва ли кто-то из ее сверстниц мог похвастать, что умеет шить на машинке. Платье получилось нарядное, было оно из цветастого ситца, с белым воротничком и оборкой по подолу. Конечно, все делалось не без помощи бабушки, но Кира была безмерно горда собой и ждала заслуженной похвалы от своей наставницы.