– Спасибо, – ответил Кирилл, его собственная улыбка стала чуть шире, чуть более «искренней» в рамках дозволенного Системой спектра. – Я рад, что они производят желаемый эффект. Спокойствие и умиротворение – основа общественного благополучия. – Он сделал паузу, его взгляд на мгновение стал чуть более расфокусированным, будто он сверялся с внутренним интерфейсом. – Моя Оптимальная Траектория предполагает перерыв на рекреацию сейчас. Было приятно побеседовать, Наташа. Желаю тебе дальнейшего роста твоего Коэффициента Счастья.
Он кивнул с безупречной вежливостью и развернулся, чтобы направиться к зоне отдыха галереи, обозначенной мягкими креслами цвета «релаксирующего мха». Его походка была ровной, размеренной, лишённой какой-либо индивидуальной манерности. Он слился с белизной стен, с идеальными пейзажами, с тишиной галереи. Часть Оптимального Ландшафта.
Наташа осталась одна перед озером, которое не отражало ничего, кроме предписанного неба. Звон в голове усилился, превратившись в низкий, настойчивый гул, похожий на работу скрытого трансформатора. Она смотрела на безупречные сосны, на безупречную воду, на безупречную гладь. И видела только пустоту. Ту самую пустоту, что поселилась в глазах Кирилла. Ту пустоту, что тихо зияла в её собственном идеальном, золотом КС 88. Художник был жив, он дышал, говорил, создавал. Но того Кирилла – страстного, хаотичного, живого – больше не существовало. Его выжгли. Аккуратно. Безупречно. Оптимально. Оставив лишь безукоризненную, пустую оболочку, способную воспроизводить только идеальные, безжизненные пейзажи. И гул в голове Наташи звучал теперь как похоронный звон по чему-то безвозвратно утраченному, чему она всё ещё не могла подобрать точного имени, но что ощущалось как самая важная часть её самой.
Глава 3: Семейный алгоритм
Суббота. Солнечный свет, отфильтрованный умными стеклами их квартиры до рекомендованной «утренне-бодрящей» интенсивности, упал ровными квадратами на безупречно сервированный стол. Оптимальный Семейный Завтрак. Наташа наблюдала, как её руки – словно автономные механизмы, управляемые невидимым дирижёром – раскладывали на тарелки точные порции белкового омлета (87 грамм на человека), сложных углеводов в виде тоста из «Гармоничного Зерна» (ровно один, диагонально разрезанный), и витаминного микса из овощей (соотношение цветов на тарелке соответствовало «палитре аппетита»). Каждое движение было отрепетировано годами, встроено в мышечную память, как часть единого, бесперебойно работающего конвейера домашнего быта. Воздух пахло не едой, а чистотой и… предсказуемостью. Аромат свежести, выпускаемой климат-системой по расписанию 7:00.