Глава 2. Падение в мир теней
Наиля обрушилась на промерзшую землю Пепельного Царства с такой силой, что ее тело пробило корку льда и пепла, создав неглубокий кратер в предательской поверхности. Боль прошила каждую клеточку ее существа, словно тысячи ледяных иголок одновременно вонзились в ее плоть. Она лежала неподвижно, прижавшись щекой к странной смеси замерзшего пепла и наледи, которая жгла ее кожу холодом настолько сильным, что он казался огнем.
Медленно, словно старуха, она подняла голову и увидела мир, который не видела и в кошмарах. От ее живого тела поднимался пар, создавая призрачные ореолы в горьком воздухе. Каждый выдох превращался в клубы тумана, которые не рассеивались, а висели вокруг нее, словно обвиняющие призраки.
Над головой танцевало северное сияние, но не обычное – его краски были цветами угасающих углей и замерзающего пламени, оно окрашивало весь этот мир в сумрачные оттенки.
Наиля попыталась встать, но ноги подкосились, и она упала на колени. Ее руки дрожали не только от холода, но и от ужаса при виде того, что окружало ее. Деревья, если их можно было так назвать, возвышались вокруг как застывшие крики. Их стволы были скручены в невозможных позах, ветви покрыты льдом, который отражал призрачные языки пламени.
Каждое дерево было памятником агонии, замерзшим воплем души, которая помнила только миг своей гибели.
Когда она наконец смогла подняться на ноги, земля под ее ступнями треснула, издав звук, похожий на стон. Из трещин поднимались клубы пепла, которые, казалось, пульсировали остаточным теплом давно погасших огней. Каждый ее шаг оставлял за собой небольшую лужицу растаявшего льда, которая тут же снова замерзала, создавая хрустальную дорожку, ведущую назад к месту ее падения.
Наиля посмотрела на свои руки и ахнула. Кожа стала бледнее, почти прозрачной, и сквозь нее просвечивали синие вены. Она подняла ладонь к лицу, и свет северного сияния проходил сквозь ее пальцы, словно сквозь тонкую ткань. Паника закралась в ее сердце, холодная и острая.
– Что со мной происходит? – прошептала она, и ее голос эхом отозвался в мертвой тишине.
Тишина. Это было первое, что по-настоящему напугало ее в этом мире. Не холод, не странные деревья, не даже собственная прозрачность – а абсолютная, давящая тишина, нарушаемая только звуком ее собственного сердца. Оно билось так громко, что, казалось, его стук разносился по всему царству, объявляя о ее присутствии каждому обитателю этого места.