Она почувствовала себя точно так же, как в Зале Предков клана Линь много лет назад – слабой, бесполезной, неспособной ни на что. Но тогда это касалось только её самой. Сейчас речь шла о жизни и смерти людей, которые стали её семьей.
Она хотела кричать. Кричать от бессилия, от отчаяния. Хотела, чтобы у нее были когти, клыки, магия, что угодно, чтобы защитить их. Хотела быть сильной, как те культиваторы, которых она видела в клане. Но она была лишь Линь Хуа, хрупкая, бессильная Линь Хуа.
Теневые Волки не стали ждать. С новым, теперь уже полным ярости воем, они бросились вперед. К частоколу. К беззащитным смертным.
Ужас, чистый и неподдельный, захлестнул Линь Хуа. Крики мужчин, первые звуки ломающегося дерева, визг перепуганных детей – всё слилось в единый, кошмарный звук.
В этот момент, когда отчаяние достигло своего абсолютного пика, когда надежды не осталось, когда она в последний раз всем своим существом пожелала: *спасти их!* – что-то внутри неё сорвалось. Барьер, сдерживавший годами подавленную энергию, сломался. Семечко, долго спавшее в земле, внезапно почувствовало живительную влагу отчаяния и ужаса и начало прорастать с невероятной, неистовой силой.
ГЛАВА 5: Пробуждение Цвета
Вой Теневых Волков разорвал ночной воздух. Это был звук абсолютной, первобытной ярости, смешанный с голодом и злом. Черная волна монстров хлынула вперед, ударяясь о хлипкий частокол с силой тарана. Деревянные бревна затрещали, не выдерживая натиска.
Крики мужчин у частокола, их отчаянные попытки отбиться вилами и топорами, быстро сменились криками боли и ужаса, когда первые волки перемахнули через барьер. Их красные глаза горели в темноте, клыки лязгали, а из пастей капала черная, зловонная слюна.
Паника на центральной площади достигла апогея. Женщины визжали, дети плакали, прижимаясь к матерям. А-ма закрыла собой маленькую Мэйли и её старшего брата, её тело дрожало.
Линь Хуа стояла рядом, чувствуя, как холодный, парализующий страх сковывает её. Она видела ужас на лице А-мы, слышала плач Мэйли. Она видела, как падают мужчины у частокола, как тени Волков накрывают их. Чувство беспомощности было невыносимым, оно было хуже физической боли, хуже презрения клана. Это было осознание того, что она не может защитить тех, кто стал ей дорог.
В этот момент, когда отчаяние достигло своей самой темной, самой мучительной глубины, что-то внутри неё сломалось. Не физически, а ментально, эмоционально. Все годы подавления, все годы ощущения собственной никчемности, вся боль от изгнания – всё это сконцентрировалось в единый, неистовый крик её души: *Нет! Я не сдамся! Я должна их защитить!*