– Вы заставили группы людей, слава Богу, быстро среагировавших, работать над Вашим побегом. С самого инцидента в школе о Вас, мистер Лайнхарт, знают сотни людей и до сих пор следят за вашей судьбой. А теперь, немедля, отвечайте: зачем вы сели на метро и поехали до конечной станции?
– Хотел сбежать из города.
– Зачем пришли сюда, в мой кабинет?
– Сюда вели знаки на стенах, колоннах…
– Знаки? – как бы удивляясь, воскликнул Дозоров. Брови его устремились ввысь, а глаза готовы были покинуть лицо. – И как же выглядят эти знаки?
– Как ромб, – Ревант сначала вздохнул, а потом дрожащим голосом продолжил, все также стоя лицом к стене, – ромб с крестом посередине.
Вновь наступило томительное молчание, но по прошествии нескольких секунд оно было нарушено звуками шагов чистых до блеска ботинок, затем – грохотом кинутой тяжести. Комиссар обогнул рабочий стол и направился к дальнему серверу, стоящему напротив другого, своего двойника, у которого Ревант застал Дозорова. Понимая, что опасность оружием ему теперь едва ли угрожает, юноша, поворачиваясь лицом к кабинету, увидел, что пистолет комиссара лежит на столе, а он сам выдвигает четвертый снизу жесткий диск. По крайней мере, так показалось на первый взгляд. Но выдвинутая объемная пластина была никаким не диском, а профессионально замаскированной коробкой, в которую как бы «втекала» приплюснутая и изогнутая с двух краев трубка. Один конец этой трубки Дозоров прислонил к уху, другой – к губам. После пары морганий глаз из трубки послышалось граммофонное эхо, после которого офицер начал говорить на каком-то странном неизвестном языке, звучащем достаточно резко, жестко, ни капли не похожем на английский.
Разговор продлился где-то минуту, после чего комиссар положил трубку на место и спрятал выдвижную пластину обратно в сервер. Стремительно направившись к двери, запер ее, приложив отпечаток пальцев к панели, показавшей красный замочек в святящемся круге, затем резво повернулся к Реванту, о существовании которого, могло казаться, уже успел забыть. На его чистой, гладко выбритой коже вместо равнодушного горизонта алых полопанных губ показалась расплывающаяся улыбка. Пальцы, спрятанные в белые перчатки, начали отдаляться друг от друга, руки поднимались все выше и все шире, хищный зверь готов был прыгнуть на свою жертву и растерзать вырывающими плоть когтями. Он, будто даже прыгнув, в один шаг приблизился к Реванту и… обнял его. Стечение обстоятельств весьма необычное, они оба растерялись; Ревант, конечно, в большей степени. Дозоров, осознав всю странность ситуации, отшатнулся, провел языком по губам и с радостью начал: