Когда все ученики получили таблицу, прозвучала тема урока, и учитель начал свою лекцию. Никто ничего не записывал, все: рисунки, фотографии, графики и таблицы – передавались сразу в головы обучающихся. Говорить во время уроков было запрещено, поворачивать голову хоть на долю градуса от доски – тоже. В школьных коридорах всегда царила могильная тишина, потому что шум – преступление. Нарушить ее мог только делинквент – человек без чипа.
Придя после школы, Ревант пообедал, после начал думать, как ему занять себя до похода к отцу на стройку. Программой инспирационных вышек не было предписано выбирать, как проводить свой свободный досуг. Если у молодого человека вдруг появилось время, когда он ничем не занят, положено было отправляться в социально значимые места: школы, лечебницы, санитарные пункты, поддерживающие чистоту улиц, и брать на себя часть работы, помогая своим трудом Эмпирону. Но до ближайшей лечебницы по времени идти было дольше, чем ждать прибытия отца, поэтому Ревант занял себя другим.
Он зашел в ванную, весьма старомодную для своего времени. Матовое покрытие крана местами потерлось, освещение, рассеивающееся по углам комнаты, уже тускнело, пыль будто въелась в ковер на полу, не оставляя шансов тем, кто хотел бы прибраться, а стекло, ограждающее душевую кабину, кое-где вовсе не затемнялось, делая человека, принимающего душ, видимым. Ревант подошел к раковине. Его отражение, заключенное в овальные границы зеркала, отобразило лицо подростка. Послушно выполняя приказ чипа, загорелась подсветка. Лицо Реванта озарилось холодным светом, он, как и утром, посмотрел себе в глаза. Что он там увидел? Ничего. Глупое отражение действительности: поверхность, отражающая существующий мир, дверь, открывающая нечто новое, никак не отличимое от старого, та же конфетка в той же обертке… Но когда человек смотрит на себя в зеркало… что он чувствует? Он видит что-нибудь такое, чего не видят остальные, или что-то, чего он не ощущает в другое время? Что-нибудь приходит в голову этого человека, когда глаза его видят себя, пытаясь разглядеть, что там, дальше? Ревант не видел. Он не мог видеть. Он бездумно смотрел себе в глаза, но был не способен увидеть себя в своем теле.
Так прошло время. Удар хлопнувшей двери означал возвращение отца. Вместе они отправились на строительство дома, начинающего новую в городе улицу. Отец проработал на стройке двадцать пять с небольшим лет. Нельзя сказать, что он был большим профессионалом, от него не требовалось никакого профессионализма. Задача любого человека на стройке – сделать все в точности, как этого требует чертеж, спущенный сверху. К слову, любой строитель по своему личному опыту может сказать, что в последние годы чертежи не менялись, они приходили одни и те же. Чтобы не забивать память чипов, использовались схемы прошлых лет. Дома не менялись, архитектура не претерпела никаких изменений.