– Запускают гарпун, цепляются за край, поднимаются по тросу. Он двойной: тянут, поднимая себя. Убегая, ныряют. Поймать их нереально, – отчеканил начальник охраны. – Очень натренированные.
– Ясно. Свободен.
«Значит, парящие острова не оправдали свою безопасность: они доступны, – подумал губернатор. – Мне придётся об этом доложить Верховному».
Онис посмотрел на картину, которая теперь висела на месте кинжала. Хотел задать вопрос и уже открыл рот.
– Свободен, – повторил Лиам и встал.
«Не хватало ещё отвечать на вопросы подчинённых. Безобразие. Поймать бандитов не могут. Даже девчонки нападают».
Она смотрела вверх через толщу прозрачной воды, выжидая, когда губернатора покинет обслуживающий персонал, живущий по соседству. Сразу, как убрали подвесную лестницу, соединяющую два острова, она вынырнула и прислушалась: тишина, только где-то в глубине дворца играет нежная музыка.
Гарделия выстрелила из самодельного устройства, похожего на рогатку, – гарпун зацепился за кромку острова. С ловкостью обезьяны она взобралась по тросу. Подготовила путь отступления: сбросила снаряжение – его легче найти на дне, стоит оно немало монет, оставлять его врагу – непозволительная роскошь.
Мягко ступая босыми ногами, пробралась в кабинет и замерла: на стене, куда она собиралась повесить кинжал, висела картина.
– Моя? – Она подошла поближе: точно! В углу её подпись.
«Надо же! Какая честь! – она усмехнулась. – В таком благородном доме – картина бунтарки!»
Она достала из-за пазухи кинжал, поднесла к губам и положила на стол.
– Попалась! – Лиам выскочил из тайного укрытия в книжном шкафу, накинул на неё верёвку и затянул узел. – Оказывается, ничего сложно: подкараулить и связать. Да? Мне сказали, что вас поймать невозможно.
Девушка молчала. Мокрые волосы и прилипшая к телу одежда говорили – она только что из воды.
– Опять воровать пожаловала? – он дёрнул верёвку – девушка напряглась и не двинулась с места.
Лиам дёрнул сильнее – она подлетела к нему и с неприязнью посмотрела прямо в глаза. Лиаму показалось, что вместе со взглядом в него попали две стрелы, стало горячо, он задрожал. Никогда ещё ни одна женщина не вызывала в нём противоречивое ответное чувство: он ненавидел её и желал.
Тоненькая и гибкая, она пыталась сопротивляться, отступила на несколько шагов. Влажная одежда плотно облегала тело, подчёркивая маленькую грудь и стройные ноги.