Вот, тогда песни про вождя народов, исполняемые Матвеевной, стали по поводу и без повода днями звучать в квартире. Сама старушка всё чаще принялась «на радостях» прикладываться к бутылке. Другая старушка – олина бабушка всё реже стала вылезать из своей комнаты и всё больше курить. Так, и нашла её Оля, вернувшись с работы, уже холодную, с папироской, прилипшей к губе.
Допилась и допелась Матвеевна. Всё чаще спрашивала на кухне у соседей:
– Зачем я пришла сюда?
Всё чаще оставляла в местах общего пользования кучки фекалий. На возмущённые крики соседок:
– Матвеевна! Это, что такое?!
Отвечала:
– Конфетки! Не велики барыни – уберёте! – и скрывалась в своей комнате.
Затем три дня нигде не показывалась. Вызвали участкового и слесаря. Взломали дверь. Матвеевна сидела среди своих испражнений, тупо глядя в потолок. Прибывший врач-психиатр, констатировал, что бабка превратилась в растение и увёз на Канатчикову дачу – в психиатрическую клинику имени Кащенко. Мать с сыном пару раз навестили. Федоровна сказала:
– От сталинского террора из наших близких никто не пострадал. А Матвеевна – создание Божие. Такое же, как все мы. Будем навещать. Когда апельсинов, когда яблочек привезём.
В очередной визит старик в регистратуре сказал:
– Умерла ваша подопечная. Как ни имевшую родни, третьего дня сдали в медицинский институт, на нужды науки.
– Где же наша всемогущая медицина? – вырвалось у Николая.
– Эх, милок! – ответил дед. – В «дурках» никто долго не живёт.
Отбросили заборы, открыли проезд по новой магистрали – проспекту Калинина. Огромные дома, устремившиеся ввысь, широченный путь с подземными переходами, но без светофоров, блеск стекла и стали произвели на всех колоссальное впечатление. Народ повалил валом в пивной бар «Жигули», кафе, «Валдай», «Ивушка», «Метелица», в ресторан «Новый Арбат». В магазинах можно было полностью одеться и обуться, купить подарки от янтарных украшений до чугунного бюстика Владимира Ильича Ленина. Чуть ли не очередным чудом света стал гастроном «Новоарбатский». Там было всё. Однако народу тоже всегда хватало. Поэтому коренные москвичи предпочитали покупать деликатесы «у Елисеева», живую рыбу – в высотном доме на Красной Пресне, хлеб в «булочной Филиппова», чай с кофе – в «Чаеуправлении» – так прозвал народ бывший чайный магазин купца Перлова. Что попроще, покупали в имевшихся на каждой улице гастрономах. Лишь когда хотелось чего-то «такого-этакого» ехали в «Новоарбатский». Ругали понаехавших «гостей столицы». Не потому, что те «объедали» жителей столицы, а за медлительность, неумение вести себя, разгильдяйство, разболтанность.