– Не считай меня врагом, дорогая, – дед опустился на колени. А я неожиданно для самой себя обняла его.
– Брось, деда. Я все равно тебя люблю.
– Я поступаю так для твоего же блага. Я хочу тебе добра. Знаю, сейчас ты не поймешь. Но пройдут годы, и ты увидишь – я оказался прав.
Мы соприкоснулись нашими шлемами, и дед отправился обратно к челноку. И вот тогда я поймала его волну.
Только так… могу… спасти… здесь… сильнее… справится…
– Все, спасибо за ужин, но мне пора собираться, – Саманта отодвинула тарелки и встала.
Только не вляпайся в очередные неприятности…
– Я все слышу!
Да Бога ради.
Шкаф встретил обиженным молчанием. Но оно и к лучшему. Вздумай он сопротивляться, не миновать ему хорошего пинка по пластиковому корпусу.
Перебирая сваленную в кучу одежду и выискивая подходящий наряд для ночного приключения, девушка снова окунулась в прошлое. В тот миг, когда все изменилось.
Там на Ио, много лет/веков/тысячелетий назад, стоя в приемном холле в ожидании наставницы, девочка размышляла над подслушанными обрывками дедовских мыслей. И над своим новым именем. В «Эриду» она поступила как Фредерика Петерман, внучатая племянница Герды. А «внучка Гроссмана» тем временем грызет гранит науки в Эль-Джахре, университетском центре Синего сектора. Саманта начала понимать, о чем он говорил у ворот школы. Дед вовсе не хотел заморить ее до смерти в этом заведении. Наоборот. Он попытался спрятать ее от некоей угрозы и научить выживать в любой ситуации. Официально людей с пси-способностями не существует. Саманта с малых лет знала, что о своей телепатии нужно помалкивать, но этого однажды может оказаться недостаточно. И тогда эридианские уроки пригодятся.
Частых контактов с внешним миром в «Эриде» не приветствовали. И уж тем более не разрешали покидать школу до самого завершения обучения. Поэтому она так ценила общение с Максимом. За невыносимо короткие два часа в месяц друзья умудрялись подмечать малейшие изменения во внешности, голосе, характере. Каждый рассматривал собеседника, пытаясь увидеть моменты взросления. Саманта любила эти разговоры.
Дед ей не звонил. Иногда Макс уговаривал Герду присоединиться к ним. Женщина отведенное время тратила на вздохи, слезы и бесконечный вопрос «Как же ты там живешь?», на который сама же и отвечала.
Но эти сеансы – единственная радость за долгие десять лет. На сегодняшний день немногое изменилось. Макс по-прежнему – ее главная отдушина.