Когда она говорила это, Айрис появилась у ворот отельного сада. Она старалась обойти компанию за столом, но не могла не услышать сказанное.
– Может быть, мне не стоит судить других, – заметила миссис Барнс своим ясным голосом, напоминающим голос наставницы. – Я никогда не испытывала ни малейшего искушения солгать.
«Лгунья», – подумала Айрис автоматически.
Она была в состоянии крайней усталости, которая граничила с обмороком. Только усилием воли она заставила себя добраться до отеля. Это испытание довело ее нервы почти до предела. Хотя ей хотелось побыть в тишине своей комнаты, Айрис знала, что не сможет подняться по лестнице, не отдохнув немного. Когда она опустилась на железный стул и закрыла глаза, каждый мускул у нее сводило.
«Если кто-то ко мне подойдет, я закричу», – подумала она.
Сестры Флуд-Портер обменялись взглядами и опустили уголки ртов. Даже мягкие глаза миссис Барнс не выражали теплоты, поскольку она была особенно уязвима к невоспитанным манерам и эгоизму их компании.
Они вели себя так, как будто купили отель, а другие постояльцы были незваными гостями, требовавшими привилегий – и добивавшимися их – путем подкупа. Это нарушение принципа честных отношений вызвало раздражение у других туристов, поскольку они придерживались условий оплаты услуг туристического агентства, которые включали обслуживание.
Их компания монополизировала бильярдный стол и всегда занимала лучшие места. Их всегда обслуживали первыми во время приемов пищи; блюда заканчивались, а вода в ванных становилась едва теплой.
Даже викарию было трудно сохранять благожелательность. Он старался относиться снисходительно к юношескому задору, хотя понимал, что некоторые из этой компании давно вышли из возраста юности.
К сожалению, среди так называемых друзей Айрис были двое, чье поведение не служило лучшей рекомендацией для английской нации; а поскольку в купальных костюмах девушки выглядели схожими, миссис Барнс полагала, что все они занимаются одним и тем же – напиваются и флиртуют.
Ее представления о приличии оскорбляло загорание на солнце, а ночной покой нарушался шумом. Поэтому она особенно радовалась перспективе провести два мирных дня среди великолепных пейзажей и в приятной компании.
Но, по-видимому, компания разъехалась не полностью; оставались ее отголоски – в лице этой девушки, а возможно, и других. Миссис Барнс смутно запомнила Айрис, потому что та была красива и за ней ухаживал один купальщик с матронной фигурой.