– Почему это!? Может, и поеду! —разозлился я.
– Тогда давай через полчаса в комнату к Сабликову Женьке. Там будут новости по телеку. Соберутся все, кто хочет ехать. Ты поговори со своими, может кто—то ещё из дипломников с нами?! —Ванька сорвался с места, и, со страшной силой громыхая роликами, помчался вниз, снова собирать народ.
За эти полчаса я постарался собрать как можно больше информации о произошедших событиях. Оказалось, что в ночь на 8 декабря сильнейшее землетрясение практически стёрло с лица земли город Спитак, сильно разрушены были Кировакан (теперь он называется Ванадзор), Ленинакан (нынешний Гюмри) и Степанаван. Разрушения в каждом из них были различны, но, как сообщали советские СМИ, именно Спитак был городом, где разрушения носили самый массовый характер. Можно сказать, что город был полностью снесен с лица земли.
Оканчивался 1988 год. Шла горбачёвская перестройка. В советских республиках активизировалось национальное движение за отделение от Советского Союза. Между Азербайджаном и Арменией шло вооружённое противостояние за Нагорный Карабах, где проживало множество этнических армян. Эти схватки порою перерастали в настоящую войну. Ненависть и злоба двух народов друг к другу всё чаще прорывалась наружу. В речах телевизионных комментаторов слышалась большая растерянность и полная неготовность к действиям. Катастрофа, словно огромный плуг, вскрыла всю неспособность государства чётко и быстро реагировать в сложившейся ситуации. И поэтому в самом обществе появились люди, взявшие на себя груз ответственности за жизни и судьбы других людей.
Я в первую очередь решил поговорить о поездке со своим соседом по комнате Вадимом. Его реакция была, в общем-то, для меня абсолютно понятной. Сам он был с Украины и всегда твёрдо стоял на земле, всегда предпочитая толстую синицу в руках худосочному призрачному журавлю.
– Диплом на носу. А у меня ещё конь не валялся. И какие гарантии, что меня потом на диплом выпустят, дадут защититься? —спросил он меня.
– О каких гарантиях ты говоришь? Я тебе что, декан? Или его родственник? Сам ничего не знаю. Для меня сейчас это не главное. Там люди под завалами, а те, кто живы, помощи ждут, которой нет и когда появится – непонятно.
– А ты чего в это лезешь, ты что, правительство или партия? Ты поступай, как хочешь, а я рисковать не буду. Ты ведь даже деканат в известность об этом, как я понял, поставить не успеешь, если завтра с утра ехать собрался?