– Молчать, пес! – закричал татарин. – Учись языком своим болтать с господами!
Тут уж не выдержали товарищи Гаврилы. Вскочили они все разом, схватились кто за топор, кто за багор, кто за рыбацкий нож. Старший из них, Тимофей, бородач с проседью, замахнулся топором:
– За что бьешь, поганец? Что за неправда такая?
– Сами напросились! – крикнул молодой Микита, поднимая весло. – Не дадимся!
Завязалась потасовка. Мужики толкались с ордынскими воинами, которые соскочили с коней и обнажили сабли. Кричали, ругались, размахивали оружием. Пока что без кровопролития – больше угрожали, чем дрались, но было видно, что еще немного, и дело дойдет до настоящей драки.
В это время в озере, поодаль от суеты, стоял еще один человек. Он был выше и крепче остальных, с широкими плечами и могучим станом. Русые волосы падали ему на плечи, густая борода спускалась до груди. Одет он был в белую рубаху с вышивкой по вороту и рукавам – славянскими узорами, какие искусные мастерицы вышивали своим мужьям. Рубаха была закатана до колен, и видны были крепкие ноги, привычные к ходьбе и стоянию в холодной воде.
Этот человек стоял в воде по пояс, широко расставив ноги, и держал руки на бедрах. Лицо его было спокойным, но в глазах светился острый ум и твердая воля. Он смотрел на потасовку, но не спешил вмешиваться, словно размышлял о чем-то важном.
Услышав крики и шум, он повернул голову и окинул взглядом происходящее. Потом вдруг громко, на весь берег, крикнул:
– Чего орете, черти? Рыбу всю распугаете!
Голос у него был мощный, привычный к команде, и все – и свои, и чужие – невольно обернулись. Ордынский начальник поднял руку, подавая знак своим воинам, и те отступили на шаг, хотя сабли не убрали в ножны.
Человек из воды неторопливо направился к берегу. Шел он медленно, степенно, не выказывая ни страха, ни спешки. Вода стекала с его тела, рубаха прилипла к телу, но он этого словно не замечал. Выйдя на берег, он подошел к своим людям.
– Не лезьте в драку! – приказал он строго, и в голосе звучала привычка повелевать. – Отойдите.
Мужики послушались, опустили топоры и весла, отступили в сторону. Было видно, что этого человека они уважают и слушаются беспрекословно.
Потом он прошел мимо своих людей, мимо рыбацких сетей и лодок, и направился прямо к ордынскому начальнику. Тот сидел на коне, высокомерно поглядывая сверху вниз, но, когда русский приблизился, в глазах татарина мелькнуло что-то похожее на настороженность.