Крылатые сандалии - страница 3

Шрифт
Интервал


Словно из морской пены, по морю царственно плыла большая белая птица, напоминающая лебедя, с великолепным сияющим кружевным оперением и пышным хвостом. Там, где она проплывала, волны успокаивались и затихали. Лейла была так поражена происходящим, что не заметила, как сама пошла по воде, паря над ней в воздухе…

В этот миг Анвар закашлялся и прервал сон Лейлы. Она открыла глаза и вскочила на ноги от волнения и ликования. Внутри неё продолжало происходить что-то необыкновенное, но увидеть этого она уже не могла. Быстро накинув на себя плащ, девочка на цыпочках выскочила из дома, но ничего особенного не увидела, кроме света маяка вдали, который каждый вечер зажигал старый друг отца Данис. Сегодня он светил как-то по-особенному ярко, впрочем, как и глаза Лейлы. Всё ещё прерывисто дыша, она вернулась в дом, улеглась в постель, преданно хранящую её тепло, и попыталась снова уснуть. Но сон не шёл. Лишь на рассвете она смогла сомкнуть глаза, измученная бессонницей, и даже протяжный крик петуха остался неуслышанным ею, равно как и зов отца.

ГЛАВА 2

– Лейла, – в очередной раз позвал её Анвар, легко касаясь её плеча. Девочка не просыпалась. «Совсем измоталась», – грустно подумал Анвар с тяжёлым ощущением вины за то, что его дочери приходится с ранних лет работать наравне с ним. После пожара, который унёс жизнь его жены и матери Лейлы, Анвару пришлось заново выстраивать свою жизнь. Кожевенная мастерская, которая славилась на всю округу, тоже сгорела вместе с материалами и заготовками, как сгорел и амбар, и всё хозяйство. Возможно, если бы не маленькая дочь, Анвар сломился бы от горя, но любовь к ней побуждала его вставать с колен, чтобы обеспечить её хотя бы самым необходимым для жизни. В одиночку он заново построил дом и продолжил заниматься тем, что получалось у него лучше всего – изготавливать и чинить разного рода обувь на заказ. Слухи о золотых руках мастера разлетались быстро, и заказы были всегда, но пальцы Анвара уже были не те, как и глаза, которые заметно помутнели за последние годы. Малышка Лейла, едва начав ходить, часто рвалась ему помочь и могла часами с интересом наблюдать за его работой. Когда ей исполнилось пять лет, она впервые, под руководством отца, сшила свои собственные башмачки, да сделала это так изящно и аккуратно, словно всю жизнь только этим и занималась. С тех пор её главными игрушками были кожаные лоскуты и игла, которой она ловко шила самые разнообразные туфли, сапоги и сандалии.