Теперь он был ближе, словно кто-то стоял в темноте разрушенной мечети.
Амина медленно подняла голову. В полумраке она ничего не видела, только игру теней от лунного света, проникающего в храм.
– Кто здесь? – тихо спросила она на арабском, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
Ответа не последовало.
Амина почувствовала неприятное волнение. В разрушенной мечети, кроме неё, кто-то был.
И этот кто-то не хотел, чтобы его обнаружили.
Она положила оптику и взяла в руки большой фонарик. Луч света задрожал, выхватывая из темноты обломки колонн, потрескавшиеся стены и клочки штукатурки.
– Здесь кто-то есть? – произнесла она громче.
Снова тишина. Но теперь Амина чувствовала, как воздух вокруг неё наполняется необъяснимым напряжением. Она знала: её слова не имеют значения. Тот, кто прячется в мечети, не слушает. Он ждёт.
И женщина поняла: нужно бежать. Сейчас же!
Она медленно отступила от стола, не отрывая взгляда от тёмного угла, откуда, как ей казалось, исходила угроза. Фонарик в её руке дрожал, отбрасывая пляшущие тени, превращая обычные обломки в причудливые фигуры.
Амина помнила рассказы горожан о джиннах, обитающих в старых заброшенных местах, легенды о духах, охраняющих древние сокровища и мстящих тем, кто осмелится их потревожить. Она всегда относилась к таким историям скептически, как к суевериям невежественных людей. Но сейчас, в этой полуразрушенной мечети, в окружении колдовских артефактов, не могла отделаться от мысли, что, возможно, в подобных сказках есть доля правды.
Продолжая отступать к выходу, Амина старалась не поворачиваться спиной к темноте, хотя всё в ней требовало немедленно развернуться и бежать. Каждый шаг отдавался гулким эхом в пустом пространстве, усиливая её страх.
Неожиданно все прожекторы погасли.
В мечети воцарилась темнота, нарушаемая теперь лишь слабым светом фонарика в руке женщины.
И тут Амина увидела фигуру, вынырнувшую из мрака.
Она закричала, отшатнувшись назад.
Фонарик выскользнул из её руки, с гулким грохотом падая на каменный пол мечети, и женщина оказалась в полной темноте.