Вчерашний день оказался насыщенным: лекции в университете до позднего вечера, новые знакомства и странная история с разрушенной мечетью, где обнаружены реликвии. Амулет, символы, упоминание африканских колдунов – всё это для писателя выглядело лишь старинным языческим культом и мало соотносилось с восточными легендами, но что-то в увлечённом рассказе археолога Амины о находках, в её уверенности, будто найденное является атрибутикой магрибских колдунов, зацепило Смирнова.
Он накинул лёгкий халат с логотипом гостиницы и подошёл к окну. Танжер просыпался. Город, полный тайн и загадок, манил его. Внезапно Филипп решил поговорить с археологом ещё раз, тем более она приглашала прийти. Он вновь глянул на время, высчитывая, сколько осталось до начала новых лекций, а затем быстро оделся и спустился в ресторан отеля, где завтрак уже был в полном разгаре. Несколько шумных туристов болтали за столиком. Писатель взял чашку крепкого кофе и круассан.
Позавтракав, он вышел на улицу. До мечети неблизко, но Смирнов отправился пешком, наслаждаясь прохладой утра и возможностью почувствовать просыпающийся город.
Завернув в уже знакомый проулок между домами, Филипп ожидал увидеть мечеть и где-то внутри Амину. Он почему-то был уверен, что женщина уже работает, пытаясь выяснить как можно больше о древних находках. Но вместо этого его встретила жёлтая лента оцепления, натянутая между полицейскими машинами. Люди в тёмно-синей униформе сновали вокруг, словно потревоженные муравьи, а любопытные горожане, проходя мимо, останавливались, пытаясь выяснить, с чем связано ограничение движения на площади. Смирнов и сам удивился: вчера оцепления не было, несмотря на недавний взрыв.
Писатель, прищурившись, пытался разглядеть хоть что-то сквозь головы любопытствующих. Он попытался пройти, но его остановил полицейский.
– Простите, месье, проход запрещён, – сказал он по-арабски.
Филипп не понял, но догадался: пройти нельзя.
– Я хотел встретиться с Аминой. Она археолог, работает здесь, – пояснил писатель на английском, но служитель закона сурово покачал головой.
– Я хочу говорить. Амина, – кое-как, вспоминая французский, сформулировал фразу Филипп, зная, что местное население изъясняется не только на арабском.
К полицейскому подошёл еще один мужчина в форме, полноватый, с густыми чёрными усами. Он перекинулся с ним несколькими фразами, поглядывая на писателя.