Многочисленные приемы, более года обследований, сложные тесты, биохимические анализы и клиники. «Потому что только анализы могут определить, имеем ли мы дело с гормональной проблемой или это просто случай столкновения с тем, что обычно называют “поздним цветением” – то есть ребенок, чей ритм роста отличается от ритма его сверстников, тот, кто развивается позже».
Для уточнения врач указывал на значимые даты и периоды времени в истории болезни, указывая на нормальные периоды, которые необходимы в таких случаях для постановки диагноза: дефицит гормона роста.
Объяснение было такое: «Железы не вырабатывают гормон роста, – сказал Шварцштейн. – Если привести понятное сравнение, то это аналогично случаю с диабетиком, у которого поджелудочная железа не вырабатывает инсулин. Разница в том, что диабетики составляют 7 % населения планеты, а случай Месси не очень распространен: по статистике, им страдает 1 из 20 миллионов человек. И стоит отметить, что это не наследственная проблема. Достаточно взглянуть на братьев Лео или на его младшую сестру Марию Соль, которая отличается высоким ростом». Как Лео воспринял эту новость? «Я помню, – сказал доктор, – что у него было очень здоровое восприятие своей болезни; он без особых проблем справлялся со всеми тестами – даже с наиболее инвазивными – и с терапией. Его семья очень помогла ему в этом – у него первоклассная семья».
Как только проблема была выявлена, эндокринолог начал программу лечения гормоном роста. Одна подкожная инъекция каждый день в течение трех-шести лет, пока пациент не разовьется в достаточной степени.
Как можно оценить развитие? Как измерить потенциал роста? С помощью рентгеновского снимка руки. Доктор показал их на разных этапах развития: в 9 лет, 10 лет, 11 лет, вплоть до 18 лет. Он указал на пустые промежутки между одной костью и другой и объяснил, что, когда они исчезают, это означает, что пациент достиг своего потенциала – он больше не будет расти. Потом доктор сказал: «Ничто не позволяет нам победить генетику, но, если возникают трудности, мы можем помочь. Я должен подчеркнуть, что у тех, у кого действительно есть дефицит гормона роста, он остается на всю жизнь. Вот почему необходимо вмешательство».
В случае Месси это определенно не было каким-то экспериментом. Он не был лабораторной крысой, как кто-то писал. Доктор терял терпение и решительно сказал: «Это никогда не было экспериментом. Гормон роста используется в таких случаях уже много лет, более 30 лет. Раньше его извлекали из гипофизов трупов, но при этом существовал риск заболевания синегнойной палочкой. С середины 1980-х годов он производится с помощью генной инженерии. Долгосрочные побочные эффекты точно не известны, но до сих пор мы не сталкивались ни с одной проблемой – как в случае с Месси, когда нам крайне необходимо было заменить то, чего не хватает».