– Да так, – пожала она плечами и уткнулась носом в книгу.
Она нервно покусывала губы. Ей не терпелось продолжить расспрос.
– А как вы познакомились… с этим твоим… знакомым?
– В соцсетях.
– С чего он вдруг тебе написал?
– Это я ему написал.
– Зачем?
– Я увидел его объявление в анонимной группе. Он искал друзей по интересам. Вот я и написал.
– Так у вас общие интересы? А какие?
Звук школьного звонка избавил меня от лишних вопросов. Я лениво вошёл в класс, усмехаясь своим мыслям.
У нас с ним и правда был общий интерес. Всего на всего один. И тот казался не очень крепким основанием для дружбы. Мы оба неимоверно, сладострастно и мечтательно обожали спать. И не терпели просыпаться в пять утра.
Пару недель назад мне случайно попалось объявление. Какой-то старшеклассник из моего города искал себе товарища по переписке. У нас появились обоюдные обязанности: писать каждое утро в пять утра «доброе утро» или вроде того, неважно, кто напишет первым, главное, чтобы второй ответил. Это будет знаком, что оба проснулись вовремя. Через пару часов мы писали ещё раз, чтобы проверить, что никто не уснул снова. Это держало нас в тонусе, у нас была ответственность друг перед другом. За каждый пропуск ответа следовало наказание, которое не было таким уж ужасным. Нужно было рассказать что-нибудь стыдное или забавное о себе.
Так за эти две недели я узнал, что по ночам он читает втихую женские романы, а он обо мне, что однажды я порвал шорты, играя в теннис, и все мои товарищи увидели моё нижнее бельё. Забавно, что, зная это, мы не знали имён друг друга. Его ником было «Регги», моим «Джон», в честь солиста Битлз.
Он был совершенной загадкой для меня. И хоть изначально в наши обязанности входило только будить друг друга, мне было слишком любопытно, кто скрывается по ту сторону экрана.
Пальцы каждый раз застывали, за секунду до того, чтобы я наконец решился написать ему что-то вроде "в каком ты классе?", или "почему Регги?", или хотя бы "как дела?", но я не решался. Мы ограничивались пожеланиями доброго утра, хорошего дня и доброй ночи, что уже было чем-то связывающим нас.
Я отложил телефон и, включив ночник, стал листать "Вино из одуванчиков", но буквы размякли и расплылись. И в глубине под ними я увидел лицо Клары, и вот её губы тихо произнесли: "То есть это не девочка?". И вопрос этот повторился ещё несколько раз, с каждым разом громче, прежде чем я вскочил, растерянно отвечая: "А вдруг…"