Глава VIII
«Потеря рассудка»
Адель проснулась от дикого желания. Желания, с которым она больше не могла бороться. Желания принять свой наркотик. В комнате горел тусклый свет, и за окном бушевала метель. Луна, как безумный свидетель, наблюдала за всем. Часы показывали почти полночь
Подозрительная тишина. Тишина, которая давила на уши, как вакуум. Не было слышно ни дыхания, ни шорохов. Лишь гул ветра за окном. Мрачные тени, беспокойно пляшущие по стенам, создавали ощущение надвигающейся угрозы.
«Verkaufe mir deine Seele» – шептал ужасный голос, знакомый, но чужой. Что это значило, она не знала. Но сейчас это не волновало. Куда важнее было отсутствие Александра.
Встав с кровати, она почувствовала головокружение и страх, который так и норовил вырваться из ее груди. Девушка дрожала, хотя в комнате было тепло. Адель осмотрела все комнаты. Мужчины нигде не было.
–Куда он, блять, делся? – бросила она.
Подойдя к раковине, налила стакан воды, ровно пытаясь унять свою зависимость. Однако вода не помогала.
Вернувшись в спальню, она плюхнулась на кровать. Мысли помутнели. Резкая боль внизу живота скрутила ее в тугой узел.
–Ссать хочу… – прошипела сквозь зубы.
Схватила небольшую тряпочку с батареи, шершавую от сухости, как будто и она страдала. Небрежно свернула ее, комкая в подобие валика. Сорвала с себя кружевные трусы, ощущая их тонкую ткань. В тусклом свете половой орган казался чужим, болезненно набухшим. Раздвинув ноги, с отвращением прижала тряпку к горячему, пульсирующему источнику муки.
Ее прорвало. По телу разлилась дрожь, а в тряпку ударила теплая струя, постепенно пропитывая ее. Часть пролилась мимо, оставляя на простыне предательское мокрое пятно. На лице отразилась сложная гамма чувств: отвращение к себе, смешанное с болезненным наслаждением от облегчения.
В глубине сознания еще билась слабая искра разума, шепча о грязи, недопустимости, о том, во что она превратилась. Однако эта искра тут же гасла, поглощенная желанием утолить жажду, избавить себя от мучительного давления.
Когда последние капли с отвратительным бульканьем впитались в тряпку, она медленно поднесла ее к лицу. Специфический, резкий запах ворвался в носоглотку, вызывая тошноту, но в тоже время и странное, извращенное влечение. Словно завороженная, Адель приблизила тряпочку к губам, чувствуя, как влага просачивается сквозь ткань. Зажмурившись, затолкала кончик в рот и начала жадно высасывать мочу. Мышцы горла судорожно сжимались, пытаясь остановить рвотный позыв.