Круговорот. Он манил Адель, как пропасть манит самоубийцу. Легкость… да, была легкость. Чувство, будто душа больше не связана с этим грязным, прогнившим миром. Словно у нее теперь два тела – одно здесь, из плоти и крови, а другое – там, в пустоте. Она закружилась, как юла, и вибрация, жесткая, подобна острым когтям, терзала ее изнутри. Свет в конце тоннеля. Он настолько яркий, что резал глаза. Девушка почувствовала что-то знакомое. Что-то, что она уже пережила. Очень давно. Будто всплыла старая, забытая фотография из детства.
Яркая вспышка. И вот она снова здесь. Лежит на своей кровати. В своей комнате. Пытается вспомнить, как сюда попала. Но память будто выжжена. Все вокруг казалось каким-то неправильным. Искаженным, неестественным. Точно кто-то нарисовал этот мир дешевыми, мутными красками.
Адель видела все в серо-бурых тонах. Ровно внезапно ослепла и теперь видит мир глазами дальтоника. На полу клубилась дымка. Густая, как туман на кладбище. Она встала с кровати, и ее повело. Голова кружилась, словно она всю ночь пила паленую водку. Подошла к окну.
Обычное зимнее утро. Солнце, подобно грязному пятаку, светит сквозь пелену облаков. С крыш свисают сосульки, похожие на ледяные кинжалы. На детской площадке визжат дети, и этот визг резал ей слух, как скрежет ножа по стеклу.
Как-то все это… неправильно, – подумала Адель.
Девушка направилась в ванную. Подошла к раковине и посмотрела на себя в зеркало. И замерла.
Она изучала свое отражение, как будто видела его впервые. Слишком гладкая кожа, словно натянутый на череп пергамент. Растрепанные волосы, похожие на воронье гнездо. Стеклянные глаза, пустые и безжизненные. Будто смотрят сквозь тебя, не видя абсолютно ничего.
–Ай, хер с ним! – махнула рукой.
И попыталась умыться. Открыла кран. И не почувствовала воды. Она проходила сквозь ее руки.
–Что за нахрен… – прошептала темная сторона.
В этот момент она снова взглянула в зеркало. И увидела их.
Отец и мать. Стояли прямо за ее спиной.
Пристально наблюдали. Молча. Не двигаясь. Как хищники, выслеживающие добычу. Их взгляды прожигали насквозь.
Адель резко обернулась.
–Что вам, блять, от меня надо?!
Родители молчали. Просто смотрели. Не моргая.
Вдруг раздался плач младенца со стороны гостиной. Такой пронзительный, что Адель чуть не оглохла. Отвела взгляд от родителей.