Она – мой бой, моя поспешница,
и мой последний идеал.
Она одна моя мучительница,
которой сердце я отдал.
[Строфа 8]
Мой друг, он не искал подмоги,
Но огляделся он вокруг:
У края каменной дороги
Стоял могучий древний дуб.
Его ветра сгибали в роги,
Но корень был его упруг.
И понял юноша в итоге,
Что это верный, старый друг.
Он поклонился кроне строгой,
Прервав мучительный досуг,
И попросил помочь в дороге,
Чтоб разорвать порочный круг, где блики
луны, как древние вериги,
блестят на сморщенной коре.
Он знал, что в этой вечной книге
природы, скрытой в полумгле,
ответ. Беру перо, что на столике
лежит, как старый манускрипт,
ведь в этом мире меланхолика
спасает то, что не убит
в душе порыв, что у отшельницы,
в молитве праведной не спит.
И рифма, вечная заступница, —
есть то, что Бог в душе хранит.
Она – мой посох, моя лестница,
и мой незыблемый гранит.
Она одна моя советчица,
что мне о вечном говорит.
[26.06, 12:05] brainxd555: Сказание о Зеркальной Горе (Продолжение)
[Песнь первая: Зов]
[Строфа 1]
Мой друг, в том царстве, где туманы
Скрывают тропы от людей,
И где лесные истуканы
Хранят покой былых князей,
Рождались древние преданья
Про тяжесть сломанных мечей.
И в час ночного увяданья,
Когда не слышно и речей,
Явилось странное заданье
Для самых смелых из мужей:
Найти средь мира и страданья
Ключи от тысячи дверей, где блики
луны, как призрачные лики,
скользят по лезвию клинка,
и где судьбы немые крики
не слышит праздная рука.
Беру перо, что на столике
лежит, как страж былых времён,
ведь в этом мире меланхолика
спасает лишь волшебный сон,
чья власть, как у степной владычицы,
сильна, как колокольный звон,
но рифма, вечная заступница, —
есть самый праведный закон.
Она – и плеть, и колесница,
и для героя царский трон.
Она одна моя граница,
что отделяет явь и сон.
[Строфа 2]
Мой друг, тот царь, что правил краем,
Был стар, и взор его потух,
И слух, молвою подстрекаем,
Ловил любой неясный слух.
Он жил, тоской своей терзаем,
Что дух отечества протух,
И что забыт, оставлен раем
Его народ, и мир вокруг.
И вот, гонцом оповещаем,
Был брошен клич, что резал слух:
«Кто к Зеркальной Горе ступает
И в ней найдёт бессмертья дух, где блики
зари, как огненные пики,
пронзят кристальные поля,
тот станет славою великой
и первым после короля!»
Беру перо, что на столике
хранит следы былых чернил,
ведь в этом мире меланхолика