Так кто же будет тот, кто сразит самого гнусного из демонов – святотатца Наракасуру? Пока люди не поверили недужным пророкам… что он и есть бог… Чтобы и не думал, исчадие Тьмы, рваться в боги!
«Может быть… – грезилось Картавирье, – это буду именно я? Если я поставил себе такую цель… небесное оружие… я добьюсь её! Пусть не в этом воплощении… или мой сын, внук… как бы хотелось – в этом!!»
И одна за другой накатывали яростные картины: вот он стоит, непобедимый и могучий, сияющий и прекрасный, против злобного врага Вселенной – и с лёгкостью поражает его… брахмастрой меж гранатовых глаз… и как закатываются эти два кровавых солнца… или васави шакти в шею… и как запрокидывается эта голова, и падают на землю шипы, и густые космы… локоны… раскидываются по камням – смертным ложем для поверженного демона…
«А ведь это лицо… создано для любви…». Поймав себя на этой мысли, Картавирья испугался. Но тут же подумал: «А ведь верно. Подобных юношей – дорогих темнокожих, бархатнооких рабов-«статуэток» из южных земель – держат при себе некоторые цари и богачи, чтобы любоваться… только ли любоваться? Таких юношей не пускают в битву, их берегут, холят и нежат больше, чем принцесс… И любая женщина отдала бы за такого полжизни… особенно если к прекрасному, достойному лишь неги, лицу прилагается железное тело воина, сильные руки и огненная кровь…»
И если многих видевших это порождение ада мужей поражает безумие страха, то узревших его женщин – совсем иное безумие… и не всякую из них можно исцелить…
Да как возможно такое? Если во всей Вселенной нет ничего безобразнее, чем проклятые асуры? А они безобразны! Их звериные души, их бессердечие, холодная жестокость, неспособность к справедливости… локоть… и что? И что, если один из них походит больше на гандхарва… асуры могут наводить майю! Это была майя!!! Но… зачем? В битве, где нужно устрашать и… не многоглавый оскаленный зверь, не ужасающее чудовище с окровавленными клыками, а…
Безобразные! Отвратительные! Исчадия нараки… Только смерть! Без снисхождения! «Небесное оружие – вот моя цель! И ради этого стоит жить…», – после бесславного поражения и холодного презрения отца и всей династии, после едких насмешек старших картавирьев, и особенно ювраджа… после позора пощады и помощи от врага, и в этом он не сможет признаться никому…