– Нимфы мои светлые, оставьте меня, я хочу побыть сейчас одна.
Океаниды поспешили уйти, а Гавриил взирал на нее как завороженный: он никогда раньше не видел ее нагой. Его тело охватила дрожь и какое-то новое, ранее неведомое ощущение нахлынуло на него.
Артемида встала под тугие струи водопада и обернулась. Искусная охотница предстала перед Гавриилом во всем своем великолепии. Красивую упругую грудь с маленькими аккуратными сосочками омывала кристальная вода. Пушок золотистых волос обозначил треугольник внизу живота и так и манил изведать, что там скрывается. Ее изящные движения были исполнены кошачьей грации и безмятежной естественности. Неожиданно подняв вверх голову и вытянув к небу прелестные руки, не открывая глаз, она вдруг негромко произнесла:
– Ты так и будешь смотреть или все-таки присоединишься ко мне? – ее взгляд устремился на то самое дерев, где спрятался архангел. Гавриил плавно опустился на тропу, не спуская глаз с охотницы. Он не мог понять, что с ним происходит. Крылья и ноги едва слушались его и неумолимо притягивали все ближе и ближе к предмету его очарования. Вот он уже в воде почти рядом с ней. В голове сплошное помутнение – такого он еще никогда и ни в каком обличии не испытывал.
Мягко но уверенно Артемида взяла его руку и прижала к своей обнаженной груди. Молнии засверкали в глазах Гавриила. Он нежно и страстно положил свои сильные руки на ее маленькие упругие холмики. Легкий стон вырвался из мягких и притягательных губ богини. Для Гавриила это был как призыв к действию. Не пытаясь больше сдерживаться, архангел впился своими губами в манящие уста очаровательной искусительницы. Какой же это был страстный и пьянящий поцелуй! Легкие молнии слегка покалывали богиню, что возбуждало ее еще больше. Белоснежные крылья архангела бережно укрыли влюбленных, давая им всецело насладиться друг другом. В тот момент я даже не думал осуждать Гавриила, что он подобно наблюдателям поддался искушению и вступил в любовную связь с потомками Азазеля. Хотя это и большое беззаконие для ангельской иерархии. Но кто я такой, чтобы осуждать его? Я лишь невольный свидетель всего того, что будет дальше.
* * *
В ту ночь стояла непроглядная тьма, поглотившая Каир и его окрестности. Только множество звезд на небе несли с собой мерцанье тусклого света. Легкий теплый ветерок проносил частицы песка по плато Гизы. Было уже далеко за полночь, как на вершине одной из пирамид вспыхнула небольшая шарообразная молния и тут же голубой вспышкой растворилась в темном небосводе, а на ее месте появился архангел. Вскинув руки к небу, он начал что-то бормотать себе под нос на неизвестном мне языке. Спустя какое-то время перед ним появилась светящаяся линия высотой с три человеческих роста. Вдруг линия раздвинулась в ширину и со стороны это выглядело как будто небесные светлые двери распахнулись на фоне черного покрывала ночи. Оттуда шагнул, как показалось, пожилой архангел. Это был старец в длинных светлых ризах, которые скрывали низ его тела, а из-под накинутого на голову капюшона вырисовывалось источавшее свет лицо. Его черты расплывались в ярком свете, и только борода до пояса, подобно алмазам, закрепленным на невидимой нити, блестела от лучей, исходящих от лика.